Их двое - Мария Зайцева
- Адрес пока пробили… - бормочет Егерь и жадно лижет мне шею, - пока такси, пока поднимались… А он даже свой говнотрактор не спрятал, сука… Как знали, как знали, блять…
- Я же… Хотела… Одна… - шепчу я, непроизвольно выгибаясь и ощущая, как царапучие лапы Егеря скользят ниже – с плеч по талии к ягодицам, сжимают, подтаскивают ближе. И жесткая ткань джинсов прижимается сзади к пояснице и бедрам.
- А зачем пустила? В таком виде? – серьезно спрашивает Кот, не прекращая ласкать грудь, опытно, умело. Он знает, как мне надо, как я люблю.
- Не пускала… У него ключ…
- Ключ? – рычит Егерь раздраженно и дергает на себя сильнее, пальцы его скользят внизу, между ног, и меня трясет от возбуждения, - нахуя ключ?
- Забрала? – более прагматичный Кот берет мою ладонь и кладет себе на ширинку, заставляет сжать через ткань, шипит сквозь зубы, когда подчиняюсь, - да?
- Нет… Вы… Выгнали…
- Ничего… Потом заберем, – жестко говорит Егерь, отстраняясь на секунду.
Шелестит одежда, а затем он опять прижимается ко мне, уже голым телом. И здоровенным, полностью готовым членом.
- Вы… Ненасытные… Звери… - машинально подаюсь назад, ощущая, как пальцы опытно подстраивают меня в нужное положение, цепляюсь за плечи Кота, не сводящего бешеного взгляда с происходящего безумия, - вы меня… Убиваете…
- Нет, няша, нет… - шепчет неожиданно тихо и сладко Егерь, и одним жестким толком проникает в мое тело, вызывая бешеный спазм внутри и выбивая болезненный крик, - мы тебя любим… любим… любим… любим…
С каждым своим «любим» он чуть двигается назад и резко вперед, заставляя вскрикивать и судорожно цепляться за шею Кота, не отпускающего моего взгляда, гипнотизирующего меня нашим общим безумием.
- Мы не хотим тебя делить, Настюш, - низким, вибрирующим голосом вторит он своему другу, - сначала хотели. А сейчас… Нет… А ты? Хочешь делить?
- Нет… Ах… Нет, нет, нет…
Их общее, одно на двоих, признание, которое в другой ситуации показалось бы поспешным и даже смешным, сейчас звучит основательно и естественно. Словно нет для нас другого выхода.Словно мы – втроем – это самое правильное, что может быть на свете.Егерь мерно и сильно двигается, каждым толчком вгоняя меня в состояние эйфории, когда плевать на все на свете, в том числе, и на свою усталость от происходящего, и на свои планы… На все.Не надо мне отдыхать от них. Что за глупость?Кот наклоняется, опять перехватывая меня за горло, сжимает, контролируя дыхание, и это выносит происходящее на новый уровень сумасшествия.
- Это правильное решение, Насть… - хрипит Кот и запечатывает мой распахнутый рот глубоким поцелуем.
Меня трясет, выворачивает все кости, кажется, бешеными судорогами кайфа, Егерь, войдя со мной в синхрон, перехватывает по талии и плечам, отрывая от жадных губ Кота, и, держа на весу, как куклу, двигается совершенно в диком, бешеном темпе, догоняя в своем удовольствии и рыча на ухо что-то уже вообще неприличное и нечленораздельное.
Я закрываю глаза, полностью растворяясь в происходящем и , как всегда, доверившись ласковым властным рукам.
И открываю их снова, уже осознавая себя лежащей на кровати, с ногами , задранными к потолку.
Кот легко умещает их на одном своем плече и врезается в мое гуттаперчевое после оргазма тело резко и сильно. Скольжу руками по покрывалу, и тут же ладонь перехватывает Егерь. Он смотрит на нас с Котом, облизывает губы и целует мои пальцы. Нежно-нежно…Смотрю в его спокойные , сытые глаза, ощущаю , как ускоряется Кот, жарко ругаясь и теряя самообладание, и думаю, что они меня убьют.Конечно убьют.И я, парадокс, сама им в этом помогу.
- Мы не можем от тебя оторваться, Мась, - признается уже поздней ночью Кот, после очередного раунда секса, - это просто…
- Пиздец какой-то, - бубнит Егерь, легко лаская мои влажные волосы, зарываясь в них пальцами, - морок.
- Я не хотела… - пытаюсь объяснить необъяснимое и понимаю, что слов нет.
- И мы не хотели… Оно само… - шепчет Кот, сладко и сыто щурясь.
- И что делать теперь?
- Давай утром подумаем, а, Мась? Утро вечера и все такое…
- А что изменится утром?
- Ничего. Просто… Может, мы хоть немного насытимся. И получится разговаривать без постоянной боли в яйцах.
- Но ведь мы же…
- Нифига, Мась.
- Угу-у-у-у… Нифига…
- Вы смерти моей хотите…
- Нет, няш. Мы тебя просто хотим. Постоянно. Пиздец, да?
- Пиздец…
Привычно позволяя затащить себя на массивную тушу Егеря и подстраиваясь под ласкающие руки Кота, я думаю, что вот это – и есть пиздец. Когда третий раз. И по глазам моих бешеных любовников понятно – четвертый тоже будет.
Но я ошибаюсь.Очень сильно ошибаюсь.
Пиздец – это другое.
Пиздец – это когда ты выходишь из душа, кутаясь в банный халатик на голое тело, открываешь дверь доставщику пиццы… А видишь своего, пока еще действующего, жениха.Смотришь в его глаза, расширяющиеся по мере того, как на сцене появляются все новые и новые действующие лица.
Кот, в своих любимых белых трусах, колдующий в кухонной зоне с кофеваркой и прекрасно просматривающийся от дверей.
Егерь, выходящий из ванной в одном мелком розовом полотенце на бедрах.
- Это кто еще? – с недоумением осматривает он скромную фигуру Жени, стоящего на пороге с розами и тортиком.
Кот выглядывает из кухонной зоны с тем же вопросом на хищной кошачьей морде.
- Это – мой жених, - со вздохом говорю я, принимая наступивший пиздец, как и положено сильной женщине.
То есть, без страха и с улыбкой.
Жених?
Немая сцена, которая
