Ты - Моя Вера - Яна Войнова
― Вай, тебе нравятся мои овсяные печенья? — расплылась от счастья Армине. — Я испеку к твоему приходу.
― Да. Нравятся. У тебя они получаются кривыми. И с пузырьками как астероид. Астероид — это небольшое небесное тело. Он движется по орбите вокруг солнца… — Миша стал зачитывать им длинную монотонную лекцию по астрономии.
― Ну вот! — тихо шепнула Армине, делая вид, что слушает его. — Нормальный ребенок! Кушает, гадит везде, собирается что-то завтра взрывать, а главное, его кишечник работает как часы! Я теперь за него спокойна!
Хихикая, Анна закатила глаза, взяла все еще рассказывающего про астероид Мишу, и они направились в клинику. По приезду его тут же увела медсестра сдавать дополнительный анализ.
― Анна Александровна, — обратился к ней врач, когда они остались одни в кабинете. — Необходимо сделать еще один тест, но, учитывая прошлые, и то, как Миша развивается, с уверенностью могу заявить, что у него синдром Аспергера, — сказал доктор. — Речь у ребенка восхитительная! Он без заминки выговаривает очень сложные слова, а еще рассказал мне о трицерапторсе! А я сам еле это произношу. И даже был не в курсе, что бывали такие динозавры, — засмеялся доктор. — А еще ваш сын прочитал мне краткую лекцию об устройстве солнечной системы. Что было очень познавательно!
― Ему нравятся динозавры, — улыбнулась Аня. — Планеты, звезды и астероиды. Он постоянно просит включить ему лекцию по астрономии. Первое время я думала, что он их даже не слушает, или не понимает. А потом он стал выдавать поток энциклопедических знаний об услышанном! А еще он нашел в доме справочник и наизусть воспроизводит прочитанное! Даже если не понимает значение.
― Это хорошо. Я уже говорил, что у вашего сына особенный мозг. У вас растет маленький вундеркинд, — врач стал листать медицинскую карту Миши. — Моторные функции, как я вижу, тоже восстановились. Дальше будет еще лучше. Но посещать психотерапевта все же ему придется. Игровая и арт-терапия помогут улучшить его социальные навыки. Я не вижу необходимости в медикаментах. Правда, возможно, к подростковому возрасту они понадобятся. Это будет сложный период, возможно, повторяю, возможно, в них будет нужда, чтобы снизить нервозность и тревожность, присущие этому возрасту. А может быть, обойдемся, — врач замолчал на мгновенье. — Но я бы хотел поговорить с вами о другом.
― О чем же?
― Большинство родителей, зная о таком диагнозе, из-за переживаний и собственных страхов начинают относиться к ребенку слишком бережно. Не делайте этого. Пусть он чувствует себя нормальным хотя бы в семье.
― Но он и так НОРМАЛЬНЫЙ! — воскликнула возмущенная Анна, мгновенно вспыхнув от злости и готовая тут же ринуться защищать сына.
― Прошу прощения, я неправильно выразился, — врач тщательно стал подбирать слова. — Не душите его заботой. Позвольте ему развиваться так, как он развивается. Выбирайте только те занятия, которые интересны ребенку, а не которые нравятся вам, родителям. Повторюсь, у вас растет маленький гений. Будет жалко, если вы задавите его природные способности. Или, пытаясь ему помочь, не дадите ему обучиться самостоятельности. Ему важно уметь самому заботиться о себе. Мне бы очень бы хотелось лет через пятнадцать-двадцать, прочитать о присуждении Нобелевской премии Михаилу Волкову, и знать, что он самостоятельно справляется с жизненными трудностями.
― Мне главное, чтобы он был счастлив. Остальное — второстепенное.
― А вот это правильный подход, — похвалил ее врач. — Не волнуйтесь, все будет хорошо.
С врачом они составили план дальнейшего посещения сеансов психотерапии. Пожилой доктор дал много рекомендаций по развитию ребенка. Анна поймала себя на том, что слушает врача вполуха. Внутри появилось какое-то необъяснимое тревожное чувство. Даже стало в груди покалывать. А сердце стало отбивать барабанную дробь.
― А почему так долго проводят тест? — перебив врача, вдруг спросила она.
― Я не знаю, — он пожал плечами. — Медсестра уже давно должна была привести Мишу обратно. Я сейчас позвоню, — врач набрал номер медсестры, и, подождав минуту, удивился. — Хм, странно, не отвечает.
Аня застыла на мгновенье. Затем, подскочила со стула и вышла в коридор. Увидела стоящего под дверью охранника, который сопровождал их в клинику, и спросила:
― Медсестра не приходила?
― Нет, Анна Александровна.
― А куда она повела ребенка?
― В ту сторону, — ответил охранник, указав направление. — Анна Александровна, все в порядке?
― Нет, Сережа! Не в порядке! Надо искать Мишу!
Мужчина тут же связался с остальными телохранителями. Они стремительно прочесали коридоры и кабинеты клиники, но ни ребенка, ни медсестры, сопровождавшей сына, так и не смогли найти. Их провели в комнату с охраной и, увидев запись видеонаблюдения, Анна побелела, на лбу выступил холодный пот, а глаза от ужаса наполнились слезами. Трясущимися руками она достала мобильный, набрала мужа, и, сквозь едва сдерживаемые рыдания, сообщила:
― Стас, Мишу украли!
Медсестру с огромной раной на голове и без сознания обнаружили запертой в каморке. Видимо, стукнули ее по голове чем-то тяжелым и увели ребенка. Лицо похитителя опознать не удалось. Он лихо уворачивался, будто точно знал расположения камер, попадая в кадры только со спины.
― Как вы допустили подобное?! — орал Стас на охрану.
― Станислав Георгиевич, мы все проверили. Посторонних в клинике не было.
― Я отвечаю за своих сотрудников, — встрял испуганный и взмокший директор клиники. — Никто из них не мог бы…
― Конечно! Все честные, и деньги никому не нужны! — хмыкнул Карен. — Сурен, вчера Михеева выиграла одно заседание по делу завода. А сегодня похищают твоего сына. Давай не будем делать вид, что не знаем, кто за этим стоит!
― Это случилось из-за завода отца?! — воскликнула заплаканная Анна. Она схватила его за грудки. — Стас, умоляю тебя, отдай им все, что они хотят. Мне не нужен этот чертов завод, пусть только вернут мне Мишу! Целым и невредимым. Пусть подавятся своим заводом и оставят нас в покое. Мне нужен только мой сын!
― Аня, успокойся! — он обхватил ее лицо двумя руками и заверил. — Я верну его домой!
Возможно, Карен был прав. Деды мстят ему. Столько лет прошло, а Волков даже не думал сдаваться. А юридическая война стоит огромных денег. Может, им
