Выбор (СИ) - Дейс Джули

Щелчки, которые раздаются из динамиков телефона Алестера, сменяет ритм мелодии и следом звучит припев песни Enrique Iglesias — Do You Know, которому он начинает подвывать с такой расстроенной мордашкой, что можно получить все премии мира. На последних словах, он хватается за сердце и жестикулирует так, словно пытается открыть его ключом, но не получается, потому что последнее, что упоминается в припеве — то, что замок сменился на новый.

— Придурок, — улыбаюсь я.

— Увидимся на работе, — пританцовывая, говорит Алестер, плавно пятясь назад.

Пятеро глаз смотрят ему вслед, а следом переключаются на меня. Картер больше не раздражён, скорее, он в полном недоумении, как и остальные. Среди этих взглядов не изменился только тот, что принадлежит Эйдену, и эту ужасно волнует. Я наконец-то решаюсь посмотреть на него.

Ореховый оттенок его глаз стал темнее. Я не знаю, о чём он думает, и не знаю, нужно ли посылать сигналы или говорить о том, что частично всё благодаря ему. Мы проводим время вместе, и я больше не хочу скрывать это, как и не хочу того, чтобы кто-то увидел нас вместе, выставив меня и Алестера не в лучшем свете. Если начинать что-то, то с кристальной чистоты. Хотя, не уверена, что стоит начинать с нуля, лучше сказать без преград. Я больше не нарушаю его принципы. Я свободна не только тайно, но и открыто, особенно после фееричного объявления Алестера о том, что мы вовсе не встречались.

— Мы можем поговорить? — спрашиваю я, обращаясь к Эйдену.

— Можем, — кивает он.

Воздух вокруг снова становится тяжёлым, благодаря Картеру.

— Не приходи к нам с ней, — рычит он.

— Я должен спрашивать тебя, кто должен приходить, а кто не должен? — равнодушно интересуется Эйден.

— Заканчивай играть в обиженную девочку, — хмурится Рэн, смотря на Картера, от которого получает вспышку гнева.

— Не встревай!

— Это не соревнование за приз. Он не…

— Подождите, — обрываю я, желая завершить эту непонятную борьбу.

Взгляды парней обращаются ко мне, и я устало выдыхаю.

— Я не знаю, что вы делите. Но это не я. Эта какие-то ваши давние недопонимания. Я не хочу быть в эпицентре этого бреда. Я не отвечала взаимностью и не дала понять, что между нами что-то будет, Картер. Мы общались, но я общаюсь и с другими людьми. Я хочу прояснить эту ситуацию.

— Сейчас? — выгнув бровь, спрашивает Рэн.

— Да, потому что в итоге, между ними встаёшь ты и оказываюсь я. Тебе это нравится?

— Нет.

— Тогда стоит сказать, что пора это прекратить.

Не понимаю, откуда во мне столько смелости, но будь тут Жак, он наверняка подставил бы ладонь и ликовал от счастья, видя меня такой уверенной.

Вздохнув, говорю:

— Я больше в этом не участвую. Это ваши разногласия. Даже если вы оба знаете правду, она ничего не меняет.

— Это всё? — с тенью улыбки, спрашивает Рэн.

— Да. Я не буду читать лекцию и не буду кого-то выбирать, чтобы вручить медальку победы. И мы можем поговорить? — ещё раз интересуюсь я, смотря на Эйдена.

Получаю новый кивок и делаю несколько шагов из круга парней. Спину словно прожигают лазерным лучом, но всё, что ощущаю — странное чувство свободы. Я не знаю, что в данный момент чувствует Алестер, хотя внутренний голос шепчет, что он разделяет это забытое ощущение. Мы больше не должны притворяться. Мы можем быть теми друзьями, что были когда-то. Без страха, что кого-то из нас увидят. Без непонятного долга, которым обязали себя чуть ли не перед всем миром. И самое приятное — лёгкость. Больше никакого давления. Мы оба можем быть собой.

Краем глаза улавливаю, что Рэн почти насильно волочит за собой Картера, после чего компания парней скрывается за поворотом, а я перевожу взгляд на Эйдена.

— Ты… мог бы пойти со мной.

— Куда?

— В лабораторию. Мне действительно нужно доделать работу и написать отчёт, а вечером…

— На работу, я уже понял.

— Да, — вздохнув, киваю я. — На работу. Хотя бы так, если ты, конечно, не изменил планы или не передумал.

Уголки губ парня тянутся вверх.

— Хорошо.

— Тогда… увидимся после обеда? — предлагаю я.

— Ты не идёшь?

— Я должна кое-что доделать.

— Ты снова ищешь предлог, чтобы уйти?

— Боже, нет… — тараторю я, но снова лгу. — Ладно, просто я думаю, что сейчас это не лучшее место, где нам нужно быть втроём.

— Мы не будем втроём.

— Ты сидишь с Картером за одним столом, а я в другой стороне.

— Ты не будешь ограничивать себя, Эмма. Это глупо.

— Мы можем взять с собой. Соединим два полезных мероприятия.

— Но с условием, что завтра ты будешь обедать там, где обедала всегда.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но я не хотела бы идти туда сегодня. Мы можем взять кофе в старбаксе.

Эйден качает головой и поверженного выдыхает, из-за чего на моих губах расплывается довольная улыбка.

— Ладно.

— Я люблю мокко, а ты?

— Ты не сможешь заговорить меня, — улыбается он.

Вполне невинно хлопаю глазами и сдержанно улыбаюсь в ответ.

— Я просто поинтересовалась.

— Нет, ты хотела отвлечь меня, но если я не увижу тебя завтра за столом, то найду и приведу за руку.

— Придём под ручку, как друзья?

Взгляд Эйдена стекленеет. Его глаза темнеют ещё больше, из-за чего переминаюсь с ноги на ногу, как школьница пятнадцати лет. Мы оба чувствуем, как легко наэлектролизовался и сжался воздух в коридоре. Кажется, что кожу начинает пощипывать.

— Мы никогда не будем друзьями, Эмма.

Проглатываю ком в горле и быстро киваю головой. Я похожа на китайского болванчика, кроме того, не могу устоять на месте, что впервые в жизни. Кажется, что каблуки вдруг превратились в тонюсенькие иголки.

— Я точно тебя нервирую, — смеётся Эйден.

— Ты просто ужасен, — выдыхаю, прикладывая ладони к щекам. — Ты не можешь так делать.

— Что, например?

— Говорить, что мы не можем быть друзьями.

— Я всего лишь говорю правду. Хочешь, конечно, можешь верить, но я не целую друзей и не имею к ним неких чувств.

— Я очень хочу кофе, — сообщаю я, желая добавить, что туда можно плеснуть каплю водки, виски или чего-то, что поможет расслабиться.

— Нет, ты снова хочешь сбежать, — улыбается Эйден, шагая в одну ногу со мной.

— Я должна доделать проект и не выспалась сегодня.

— И ещё ты хочешь сбежать.

— Боже, пожалуйста, прекрати, — шепчу я, краснея ещё больше.

Сворачиваю за угол, когда ладонь Эйдена ловит запястье и останавливает. Только благодаря тяжелому дыханию понимаю, как быстро шла. Или я бежала? Тогда, от кого? От себя или от него? Скорей всего, от правды. Некоторые девушки поглядывают в нашу сторону, и я чувствую флюиды женской зависти, когда Эйден нависает надо мной. Прошу мозг собраться в кучу, как и самоконтроль, но оба они уже давно меня не слышат. Аромат парфюма дурманит разум, и единственное, что я могу — расплыться лужицой перед его ногами.

Ладонь Эйдена ложится на щеку, а его глубоко карие глаза смотрят в мои.

— Ты должна доделать проект, помнишь? — улыбается он.

Под забвением киваю головой и стараюсь дышать ровно, либо начать дышать, потому что, кажется, я перестала это делать. Веки тяжелеют и закрываются. Сознание и тело желает одного. Но я не получаю желаемое. Губы Эйдена касаются макушки.

— Как на счёт дойти до кофейни, подруга?

Пихаю его локтем, из-за чего парень начинает смеяться.

— Я больше тебе не доверяю, — ворчу я, спешно следуя вперёд.

— Я говорил это ещё с первого дня знакомства.

— Я думала, что ты шутил.

— В каждой шутке есть доля правды. Ты бесповоротно влюбилась в меня, Эмма.

— Ну, и что?

— Ничего, — посмеивается Эйден.

Я стараюсь избегать его взгляда всеми возможными способами. В пути до кофейни это делать не так уж и трудно, но, когда мы заходим внутрь, становится труднее. Я ежесекундно чувствую его взгляд на себе, но боюсь посмотреть в ответ, настолько жалко выгляжу, потому что буквально призналась ему. Не в открытой форме, но моё: «Ну, и что?», говорит само за себя. И теперь, сдав себя с потрохами, не знаю, желаю ли забрать слова обратно или оставить всё, как есть. Где сейчас та уверенность, которая была в коридоре?