Валентина Мельникова - Стихийное бедствие
Тишину все время нарушали какие-то непонятные звуки. В пение цикад то и дело вклинивались шумы, которые были чужеродными в этом мире, и ничего, кроме тревоги, не вызывали. Но он продолжал ползти, ориентируясь именно на них: металлическое позвякивание, смутные голоса, редкие хлопки выстрелов. Довольно часто, казалось, прямо над его головой взлетали ракеты, одна, затем другая, а то сразу несколько. Аскер вжимался в сухую землю, опасаясь быть обнаруженным, но потом понял, что ракеты взлетают над дорогой. А до нее еще ползти и ползти. И он перестал на них реагировать, даже научился использовать их слабый свет, чтобы успеть выбрать путь среди густых зарослей хлопчатника.
Шорох жестких листьев сопровождал каждое его движение и мог показаться странным в эту сухую безветренную ночь. Но Аскеру повезло — вокруг на многие сотни метров никого не было. Люди инстинктивно тянулись к дороге, хотя там было гораздо больше опасностей, чем среди бескрайних полей хлопчатника, с готовыми вот-вот раскрыться коробочками семян, дремавшими до поры до времени в объятиях нежного пуха.
Обливаясь потом, Аскер Масхатов дополз наконец до края поля и, устроившись в пересохшем арыке, принялся наблюдать за дорогой.
Это была та самая проселочная дорога, по которой они скрылись от солдат, чуть не убивших Аскера. Теперь там урчали тяжелые грузовики, все чаще и чаще вспыхивали сигнальные ракеты. В их свете были видны толпы людей. И грузовики и люди двигались, как перелетные птицы, в одном направлении — на юг.
Карьер, где они оставили машину Джузеппе, был также заполнен автомобилями и солдатами. Аскер подумал, что с ней, как и с его «тойотой», придется распрощаться навсегда и пробираться к аэродрому пешком, что и делали неуправляемые орды грязных, отчаявшихся, бесконечно озлобленных существ — язык не поворачивался назвать их людьми.
Аскер пролежал в арыке с час, но ситуация на дороге и в карьере не изменилась. Лишь небо на востоке слегка посерело. Приближался рассвет. Он повернулся, чтобы ползти обратно, но тут заметил, что среди кустов хлопчатника тоже вспыхивают огни и движутся люди. Тогда он поднялся на ноги и, пригнувшись, быстро побежал в сторону лощины, где спрятались его спутницы. Джузеппе ушел на разведку в одно время с Аскером, только в противоположную сторону.
— Масхатов? — окликнула его Анюта. Она лежала в яме, вырытой ею самой и прикрытой вырванными с корнем стеблями хлопчатника.
— Я. Где Джузеппе?
— Еще не вернулся. — Она кивнула в сторону дороги. — Что там происходит?
Аскер с трудом подбирал русские слова, а где не получалось, помогал себе жестами.
— Много людей на дороге. Солдаты. Машины. — Он изобразил автомат и сделал вид, что нажимает на спусковой крючок. — Пум-пум, выстрел дают.
— Армия Арипова? Отступают?
— Да, — Аскер очертил круг рукой, — везде, бегут, как крысы.
Рядом с Анютой что-то быстро и нервно произнесла Галина Ивановна. Аскер не разобрал, что именно. Анюта не обратила на ее слова никакого внимания, лишь озабоченно произнесла:
— Вероятно, армию Арипова выбили из Ашкена.
Но что нам делать? Может, стоит вернуться в город, попытаться найти Юрия Ивановича? Возможно, Максиму и писателю удалось выбраться.
Аскер почувствовал, что она говорит скорее для себя, чем для него и Галины Ивановны, и не стал вникать в смысл непонятных ему слов и незнакомых имен. Он не знал, что предпринять. Если попытаться уйти сейчас, их наверняка схватят в ближайшие полчаса. Если дождаться утра, их схватят утром.
Анюта вновь посмотрела на него и требовательно спросила:
— Солдаты далеко от нас?
— Близко. Сто метров… Вы громко говорите, они слышат…
— Как хорошо, что мы успели выкопать ямы, — вздохнула Анюта. — Забирайтесь в свою нору, Аскер.
Закройтесь хлопчатником. Будем ждать Джузеппе.
— Я боюсь! — проскулила в темноте Галина Ивановна.
— Думаете, я не боюсь? — одернула ее Анюта. — Сидите, ради бога, и не шумите, а то солдаты услышат вас.
— Но они же так и так убьют нас. — Хохлушка перешла на еще более громкий шепот, в котором проступали явно истеричные нотки. — Сначала изнасилуют, а потом убьют.
— Вы заткнетесь или нет? — яростно зашипела на нее Анюта.
Галина Ивановна издала низкий трагический стон и замолчала. Анюта же, лежа в своей яме, думала о том, куда подевался Джузеппе и что им делать, если он не вернется до рассвета…
А Джузеппе попал в трудное положение. Он пересек дорогу и теперь никак не мог вернуться обратно. По ней все время двигались грузовики с зажженными фарами. Так что даже выползти на обочину было опасно. К тому же поначалу он ее вообще потерял. Заплутав в бесконечных хлопковых полях, Джузеппе неожиданно оказался в самой гуще отступающих войск Арипова. У него не было иллюзий насчет того, что будет с ним, если солдатня обнаружит чужака, снующего между ними. Пропаганда Арипова работала хорошо, а мозги этих людей были одурманены не только ею. Анаша и марихуана стали единственным способом для отчаявшихся, озлобленных людей хотя бы ненадолго уйти от действительности. Представление об окружающем мире у них было искажено настолько, что любой немусульманин, любой неверный был для них злым джинном из тех пропагандистских мифов, что ежечасно как ушат холодной воды выливались на них подручными Арипова. И Джузеппе знал, что его без всяких объяснений просто пристрелят на месте или заколют штык-ножом.
Поэтому, пробираясь между сухих и колючих кустов хлопчатника, итальянец старался быть очень осторожным. Один раз он чуть было не столкнулся лоб в лоб с двумя солдатами. Они были босиком, по пояс голыми, в драных военных штанах, но с карабинами на груди и гранатами на поясе. Джузеппе удалось вовремя услышать их разговор, упасть на землю и затаиться. Ему повезло. Солдаты прошли в пяти шагах и ничего не заметили. Судя по походке и возбужденному разговору, они обкурились анашой.
Не успел он поблагодарить Господа за счастливое избавление, как вновь чуть не налетел на солдат, лежащих среди единственной на многие километры рощицы шелковиц и лениво переговаривающихся между собой. Бесконечные полчаса пролежал Джузеппе не двигаясь, всего лишь в паре метров от них и молил Бога, чтобы никому из них не приспичило отойти в его сторону.
Но, вслушиваясь в обрывки долетавшего до него разговора, он понял, что войска Арипова крайне устали и полностью деморализованы. Солдаты жаловались на никчемность президента и его окружения, но больше всего — на командиров. Они испытывали ужас перед ракетами Рахимова. И все время назойливо всплывал один и тот же вопрос: где наши пушки и ракеты? Никто не знал ответа, но имя Садыкова, которое солдаты произносили очень часто, с ненавистью и в компании со словами «грязный ишак» и «предатель», многое сказало Джузеппе. Он понял, куда подевалась артиллерия Арипова и с чьей легкой руки тысячи людей заполонили единственное шоссе, ведущее на юг, к границе с Афганистаном…
