Нора Робертс - Красная лилия
—Ой, ой, уже дрожу от страха... Погоди, — Хейли закрыла глаза, крепко сжала веки, старательно подавляя смех. — Ладно, ладно, проехали. Помоги мне подняться, ведь это ты меня сшиб.
—Я тебя не сшибал. Но мог. — Харпер протянул ей руку, поднял с земли.
—Я подумала, что Реджинальд в неурочный час роет могилу для Амелии.
Качая головой, Харпер оперся на лопату.
—Так ты явилась... помочь ему?
—Ну... Я должна была посмотреть, верно? Зачем ты все-таки копаешь тут яму в темноте?
—Еще не темно.
—Это ты орал про темноту. Так что ты делаешь?
—Играю на третьей базе за «Атланта Брейвз».
—Не понимаю, чего ты злишься. Это я упала, и это я чуть не описалась от ужаса.
—Прости. Ты не ушиблась?
—Нет, — Хейли наконец заметила тонкую молодую иву. — Ты сажаешь дерево? Почему здесь и в такое время?
—Это для мамы. Она сегодня рассказала мне, как однажды ночью выбралась тайком из дома, чтобы встретиться с моим отцом. Они сидели под ивой, которая когда-то росла здесь, и разговаривали. Тогда она в него и влюбилась. А на следующий день иву поразила молния. Амелия, — уточнил Харпер, снова вонзая лопату в землю. — Мама раньше не связывала эти события, но теперь все ясно. Вот я и сажаю новую иву для нее.
Харпер примерил корневой ком к вырытой яме, раскопал немного вширь.
—Очень трогательно, — наконец заговорила Хейли. — Безумно трогательно. Мое сердце просто тает. Можно я тебе помогу или хочешь закончить сам?
—Яма готова. Давай посадим вместе.
—Я никогда не сажала деревья...
—Яма должна быть раза в три шире корневого кома, чтобы корням было куда расти, но не глубже.
Харпер поднял деревце, поместил его в яму.
—Как смотрится?
—Нормально.
—Теперь разверни мешковину. Найдем метку уровня почвы. Только сначала включи фонарик, уже почти совсем стемнело. Кстати, твоя помощь не лишняя.
Хейли включила фонарик, присела на корточки, нацелила луч на ствол.
—Так?
—Да. Видишь? — Харпер похлопал пальцем по метке. — Глубина нормальная. Осталось немного подрезать корни. Подай-ка мне ножницы.
Хейли передала ему садовые ножницы.
—Знаешь, на слух рытье ямы для дерева точно как рытье могилы.
Харпер покосился на нее.
—Ты когда-нибудь слышала, как роют могилу?
—В кино.
—Понятно. Теперь потихоньку засыпем яму и утрамбуем землю. Только я не захватил вторые перчатки. Держи.
Харпер начал стаскивать свои перчатки.
—Не надо, — отмахнулась Хейли. — Немного грязи мне не повредит. Я правильно делаю?
—Да, молодец. Понемногу засыпай и уплотняй холмиком к основанию ствола, оставляя мелкую канавку по краю ямы.
—Земля на ощупь такая приятная...
—Я понимаю, о чем ты. — Удовлетворившись наконец результатом, Харпер достал нож, подровнял торчащую мешковину, поднялся. — Теперь нужно как следует полить.
Он поднял одно полное ведро, кивнул, когда Хейли подняла второе.
—Вот ты посадила дерево.
—Во всяком случае, помогла посадить. — Хейли отступила, взяла Харпера за руку. — Чудесная ива. Для Роз она много значит.
—Для меня тоже. — Харпер сжал ее пальцы, отпустил, наклонился собрать свои инструменты. — Может, следовало подождать до следующей весны, но мне хотелось сделать это сейчас. Вроде как утереть нос Амелии. Мол, давай, ломай, а мы снова сделаем по-своему. Я и сделал.
—Ты так сильно злишься на нее...
—Я давно не ребенок, очарованный колыбельными. Я видел, какая она на самом деле.
Вечер оставался таким же душным, как день, но Хейли задрожала.
—Боюсь, ни один из нас не видел, какая она на самом деле. Пока еще не видел.
13
Прививочная теплица значила для Харпера гораздо больше, чем место работы. Это был и его домик для игр, и храм, и лаборатория. В теплом, пронизанном музыкой помещении он, единственное живое существо среди множества растений, забывая на долгие часы обо всем, что творится за стенами теплицы, работал, экспериментировал или просто наслаждался.
Харпер Эшби довольно часто предпочитал растения людям, и, хотя приблизительно представлял, что о нем говорят, его это не волновало.
Он занимался любимым делом и считал себя счастливчиком оттого, что страстное увлечение еще и позволяло ему неплохо зарабатывать на жизнь.
Его братьям пришлось уехать, чтобы найти свое место в жизни, и как же здорово, что он смог заниматься любимым делом в родном доме!
У него было все, что он ценил: дом, работа, семья. Всю свою взрослую жизнь он не испытывал недостатка в женщинах, которые ему нравились и доставляли удовольствие, однако ни одна из них ни разу не заставила его задуматься над следующим шагом, которое ему смутно представлялось как Будущее. Именно так, с большой буквы.
Правда, и это его не тревожило. Его видение брака сложилось из детских впечатлений о союзе родителей. Любовь, преданность, уважение, сплавившиеся в незыблемую дружбу.
Он понимал, как мама нашла тот же сплав во второй раз с Митчем. Это вовсе не молния, второй раз ударившая в то же самое место, а идеальная прививка, создавшая новое, здоровое растение. В его системе ценностей не было ничего более важного и достойного риска.
Вот так и случилось, что, наслаждаясь женщинами, он никогда ни одну из них не воспринимал как свою единственную.
До Хейли. Хейли изменила его мир, ни на йоту не поколебав всего, что было для него важным.
Сегодня для растений звучал Шопен, а в наушниках Харпера грохотал P.O.D.[20]
Стороннему наблюдателю теплица показалась бы захламленной, однако Харпер — среди растений, ведер гравия и древесных опилок, мотков клейкой ленты и бечевки, кучек прищепок, ярлычков и круглых аптечных резинок, обрезков мешковины, стопок горшков, пакетов с почвенными смесями, поддонов с ножами и садовыми ножницами — прекрасно знал, где в любой момент найти то, что нужно.
Случалось, что он не мог подобрать пару одинаковых носков, но всегда мог отыскать необходимый инструмент.
Харпер продвигался вдоль рядов разновозрастных растений, проветривая покрытые пленкой ящики, как делал каждое утро. Несколько минут без укрытия эффективно осушали влагу, которая могла сконденсироваться на корневых побегах, и предотвращали появление грибковых заболеваний, правда, слишком большой объем воздуха мог разрушить намечающиеся союзы. Одновременно он проверял, как развиваются растения, выискивал любые симптомы болезней или гниения и на ходу делал пометки, чтобы потом перенести в компьютерные файлы.
Привитые зимой камелии его порадовали. Для пышного цветения понадобится еще год или даже два, но Харпер верил, что результат стоит даже столь долгого ожидания. Работа требовала от него не только увлеченности, но и терпения и веры.
