Санта Монтефиоре - Твоя навеки
— Ты вернешься в Аргентину? — полюбопытствовала она, пытаясь и дальше играть роль матери.
Она села напротив и элегантным движением оправила белую теннисную юбку.
— Нет, я отправлюсь путешествовать, а домой вернусь в конце года.
— О, как здорово! Ты снова начнешь учиться в Буэнос-Айресе, но почему бы тебе не заниматься здесь? — вздохнула она.
— Я не хотел бы слишком долго находиться вдали от родины, — серьезно ответил он. — Я буду скучать по Аргентине.
— Как мило, — проговорила она. — У тебя есть девушка на родине? Наверное, есть. — Она рассмеялась, явно флиртуя с ним.
— Нет, — ответил он, осушая залпом стакан с холодным питьем.
— Я удивлена, Санти. Такой красивый парень! Но думаю, что тем лучше для юных американок.
— Санти — герой студгородка, мама. Наверное, латиноамериканцы знают какое-то волшебное слово, поскольку все девушки в восторге от этого парня. Мне приходится довольствоваться объедками со стола богача, — пошутил Фрэнк.
— Ерунда. Не верьте ему, миссис Стэнфорд, — смущенно протянул Санти.
— Называй меня Джозефиной, твое официальное обращение пугает меня: я как будто превращаюсь в школьную учительницу, а мне меньше всего хочется походить на нее.
Она снова промокнула свое раскрасневшееся лицо.
— Мэдди, где ты?
— Мам, я наливаю себе попить. Ты будешь что-нибудь, Санти? — спросила она.
— Еще один стакан колы, если можно.
Мэдди была темноволосой и очень некрасивой. Она унаследовала простые черты своего отца и, к сожалению, ничего не взяла от красавицы-матери: ни ее густых каштановых волос и золотистой кожи, ни очаровательного, как у лисички, лица. У Мэдди были припухшие глаза, как будто она только что проснулась, крупный нос и нездоровая кожа подростка, который питается фаст-фудом и сладкой газировкой. Джозефина хотела бы попросить Санти пригласить ее дочь на свидание, но понимала, что та слишком некрасива для него. Она с сожалением подумала, что, будь она на двадцать лет моложе, не задумываясь затащила бы этого парня в постель, чтобы насладиться его молодым сильным телом. Санти наблюдал за Джозефиной, прищурив глаза, думая о своем: «Не будь она мамой моего друга, я с удовольствием затащил бы ее в постель». Ему было все равно, сколько ей лет, он чувствовал, что она способна на безумства в постели.
— Санти, может, ты познакомишь Фрэнка с какой-нибудь аргентинкой? Ведь у тебя есть сестры? — Джозефина закинула ногу за ногу, чтобы еще раз продемонстрировать их безупречность.
— У меня есть сестра, но она не во вкусе Фрэнка. Не такая умная и модная, как он.
— Тогда поговорим о твоих кузинах. Я решительно настроена породниться, — засмеялась она.
— У меня есть кузина. Ее зовут София. Она понравилась бы вашему сыну.
— А какая она?
— Очень своевольная, капризная, но красивая. Играет в поло даже лучше, чем Фрэнк.
— Вот это да! — отозвался Фрэнк. — Высокая?
— Твоего роста. Нет, она не очень высокая, но у нее столько шарма, что это не имеет никакого значения. Она всегда получает то, что хочет. С ней бы ты не соскучился, — добавил с гордостью Санти, с ностальгией вспоминая лицо Софии.
— Какая чудная крошка! Как же мне познакомиться с ней?
— Тебе придется приехать в Аргентину. Она еще учится в школе.
— А у тебя есть ее фото?
— Да, дома есть.
— Думаю, что поездка того стоит. Мне нравится, как ты ее описал. Как ты говоришь, ее зовут?
— София.
— София, — повторил он, словно пробуя слово на вкус. — Она доступная?
— Доступная?
— Она переспала бы со мной?
— Фрэнк, уволь меня, — пожурила его Джозефина, — такие вещи не обсуждаются в присутствии матери.
Она помахала рукой в воздухе, словно желая разогнать смрад.
— Так все же? — настойчиво спросил Фрэнк, не обращая внимания на свою мать, которая просто хотела покрасоваться перед его новым другом.
— Нет, не переспала бы, — ответил Санти, ощущая неловкость, оттого что разговор принял такой оборот.
— Думаю, что ты принижаешь мои способности. Вы, конечно, берете шармом, но мы, американцы, умеем настоять на своем.
Он хмыкнул. Санти не понравился блеск в его глазах, и он пожалел, что упомянул имя Софии.
— Знаешь, я придумал, с кем познакомить тебя, — попытался сменить он тему.
— Нет-нет. Я хочу только Софию.
Когда Мэдди вернулась с колой, Санти принял бокал без всякого энтузиазма. Он вдруг ощутил укол ревности. Ему больше всего хотелось остановить Фрэнка в его глупом желании познакомиться с Софией. Но Фрэнк был богат и смел — у него хватило бы куража приехать в другую страну ради призрачной цели.
Когда Санти вернулся, в ящике его ждало еще одно письмо от Софии. Она писала каждую неделю, как и обещала.
— От кого? — полюбопытствовал Стэнли. — Ты получаешь больше писем, чем вся почта.
Он наигрывал на гитаре модную мелодию.
— От моей кузины.
— Не от Софии ли случайно? — спросил Фрэнк, появляясь из кухни с хлебом и копченым лососем на тарелке.
— Я и не знал, что ты вернулся, — сказал Санти.
— Да, вернулся. Хочешь? — протянул он Санти угощение.
— Нет, я прочту письмо наверху. Мамины письма не осилишь за одну минуту.
— Я думал, это письмо от кузины.
— Я сказал от кузины? Значит, я ошибся. Оно от мамы.
Он и сам удивился тому, что обманывает по такому пустяку. Фрэнк забудет об их разговоре, когда снова окунется в веселую студенческую жизнь.
— Сегодня Джонатан Секвилл устраивает вечеринку. Ты пойдешь? — спросил Фрэнк.
— Конечно, — в один голос ответили Санти и Стэнли.
Закрыв дверь в свою комнату, Санти приступил к чтению письма Софии.
«Мой дорогой и самый любимый кузен Санти,
Спасибо тебе за твое последнее письмо, хотя я и заметила, что с каждым разом ты становишься все экономнее в словах. Так не пойдет. Я заслуживаю большего. Я пишу тебе длинные письма, а ведь я занята больше тебя. Помни, что далеко не у всех такая мама, как у меня. Она заставляет меня трудиться до седьмого пота. У меня все в порядке, наверное. Вчера у папы был день рождения, и мы ужинали в доме Мигеля. Так жарко, что ты представить себе не можешь. На прошлой неделе Августин меня ударил. Мы с ним поссорились. Он начал первым, но кто в итоге оказался виноват? Ты догадываешься. Я выбросила его вещи в бассейн, даже его драгоценные кожаные ботинки и клюшки. Видел бы ты его лицо! Мне пришлось спрятаться у Марии, иначе он точно убил бы меня. Тебе было бы жаль меня, Санти? Ой-ой, надо уходить. Мама поднимается ко мне в комнату. Интересно, что плохого я сделала на этот раз? Попробуй догадаться, а я напишу, что произошло на самом деле, в следующем письме. Если я не получу от тебя ответа, ты обречен на неведение. А я знаю, что ты умираешь от любопытства.
