Ольга Вечная - F 20. Балансировать на грани

Следующим утром Олег вел себя как ни в чем не бывало. Он извинился за вчерашний инцидент, сославшись на новые таблетки, заверил, что больше такого не повторится. Был весел, но от кофе, который я сварила, отказался, сказав, что теперь предпочитает не завтракать. Поцеловал меня в губы и отправился в квартиру, контролировать очередной этап ремонта, а я, подбросив его до остановки, направила автомобиль в сторону дома его родителей. Не скрою, что мне было бы намного удобнее встретиться с Инной Викторовной в городе, но именно сегодня она не работала, а, может, специально ради меня взяла отгул. Что поделать, через полчаса я преодолела черту города и прибыла в небольшой поселок, дом в котором стоил как несколько моих квартир.

Николая Николаевича в то утро дома не оказалось, он проводил срочную операцию в клинике Скорой медицинской помощи, поэтому двухэтажный особняк был в нашем с Инной Викторовной распоряжении.

— Привет, проходи, — пригласила она меня в гостиную. Не спрашивая, хочу ли я что-нибудь, принесла из кухни поднос, на котором располагались две аккуратные фарфоровые чашечки, наполненные черным кофе без сливок и сахара.

— Это очень хороший настоящий кофе, выращивается на Ямайке, в России его не купить. Нам каждые полгода привозит некоторый запас мой двоюродный брат, он большой любитель путешествовать. Ты пробуй, пробуй, потом скажешь свое мнение. А я пока принесу альбом с фотографиями.

И пока я дегустировала крепкий, горьковатый, но действительно невероятно бодрящий и проясняющий мысли напиток, мама Олега сходила на второй этаж и притащила большой альбом. Уселась рядом со мной, открыла на первой странице.

— Вот смотри, здесь его только принесли из роддома.

Было невозможно не улыбнуться, глядя как тепло папа Олега прижимает к себе небольшой сверток. Николай Николаевич, казалось, за тридцать лет совсем не изменился, только волосы в то время были не седые, а просто светлые и коротко остриженные. Такой же собранный, серьезный мужчина, привыкший держать в руках жизни и здоровье пациентов. Рядом стояли изможденная, худая, как трость, но улыбающаяся Инна Викторовна с накрашенными ярко-алой помадой губами, и чем-то недовольная, насупившаяся Катька.

Инна Викторовна медленно листала страницы, комментируя «вот здесь Олег пошел в первый класс», «а тут он получил свою первую грамоту за выигранную школьную олимпиаду»… «здесь он уже закончил школу с отличием», «а здесь ему только исполнилось двадцать, они с Алиной приехали к нам в гости, чтобы сообщить о помолвке». При этих словах лицо мамы Олега помрачнело, она тяжело вздохнула и позволила взять альбом из ее рук. Не могу сказать, что мне было скучно смотреть на детские фотографии Олега, напротив, довольно забавно оказалось искать и находить внимательный прямой взгляд и привычное задумчивое выражение на детском лице, словно Олег даже в пять лет имел свое собственное мнение относительно окружающих его людей, происходящих событий. Смотрел несколько отстраненно, будто обдумывая диагнозы. А вот легкая, снисходительная улыбка была мне незнакома. Если Олег улыбался при мне, всегда делал это широко и искренне.

Фотографии же с Алиной заставили меня вцепиться в альбом и задержать дыхание, я жадно рассматривала эту парочку, пытаясь найти ответы на свои вопросы. На этой фотографии волосы Олега были уже опущены до подбородка, серые глаза смотрели насмешливо, словно он неудачно пытался скрыть свое предвзятое отношение к фотографу. Уголки тонких губ он презрительно приподнял, вздернул подбородок. Весь его вид выражал осознание собственного превосходства, причем Олег выглядел настолько естественно, что хотелось принять факт его величия как истину, и ни в коем случае не обижаться. Рядом с ним стояла невзрачная невысокая девица в длинном светлом сарафане. Первой мыслью было — серая мышь. Тонкие русые волосы она убрала за не проколотые уши, добрая улыбка освещала овальное, непримечательное лицо, на котором затерялись узко посаженные глаза. И если бы не прямая осанка, то Алина бы и вовсе потерялась на фоне обнимающего ее самоуверенного молодого человека. Я прищурилась. Нет, определенно, она была не так проста, как может показаться на первый взгляд, в ней было что-то еле уловимое, способное влиять на людей. Словно в подтверждение моих слов Инна Викторовна сказала:

— Они познакомились на первом курсе, несколько лет дружили, после чего она подстроила обстоятельства так, чтобы Олег на ней женился. Очень хитрая девушка.

— Каким же образом? — удивилась я. — Насколько мне известно, у них не было детей.

— Уж не знаю, каким образом, но это именно она сманила его в сторону психиатрии и уговорила переехать на Украину. Если бы он остался здесь, рядом с домом, то ничего бы не случилось, — Инна Викторовна закусила губу, не отрывая взгляда от фотографии, задумчиво кивнула сама себе, — я допустила ошибку, когда позволила ей забрать его у нас. Еще отца Олега уговорила, чтобы он отпустил сына по-хорошему. Нужно было мне настоять, заставить его остаться в России, тогда бы Олег не заболел.

— Вы не могли предугадать подобного.

— А следовало бы. Он стал звонить все реже и реже, а потом и вовсе перестал. После аварии Олег принял решение ухаживать за ней самостоятельно, отгородился от всего мира. Днем, правда, приходила сиделка или Алинины родители, а вечером и ночью он все делал сам. Заботился о ней, давал лекарства, подбадривал, хотя не было никакой надежды, что она когда-нибудь поправится.

— Она не могла ходить?

— Хуже. Была полностью парализована ниже подбородка. И никакой надежды на улучшение.

— О Боже…

— Когда случилась авария, Олег позвонил Николаю, потребовал, чтобы тот бросил все и немедленно прооперировал Алину, потому что Николай действительно один из лучших хирургов страны, но он не смог прилететь.

— Почему?

— У нас как раз случилась катастрофа, может, помнишь… хотя, откуда… Перевернулся школьный автобус, десять ребятишек попали в реанимацию. Николай две недели не вылезал из клиники, собирая их по частям. Практически всех удалось спасти. С тех пор у них с Олегом начался конфликт.

— Олег считает, что отец предал его?

— А как бы поступила ты на его месте? Как бы поступил сам Олег? Бросил бы умирающих детей, чтобы заняться пациенткой, шансы которой были не более 20 %?

— Я не знаю.

— Никто не знает ответа на этот вопрос, но Николай остался дома, Алину оперировал другой, кстати, тоже талантливый хирург, результат его работы тебе известен. Днем Олег работал с психически больными пациентами, вечерами оставался один на один с парализованной женой. В то время мы напрочь потеряли с ним контакт.