Джеки Коллинз - Ее оружие
Дюк облизал пересохшие вдруг губы.
— Не понял.
— Анжело Бассалино погиб в автокатастрофе — он, стало быть, тоже не в счет, а Ник снова появился в Лос-Анжелесе, живой и невредимый. Так что за тобой все еще сто пятьдесят кусков, приятель!
— Постой, постой, не хочешь ли ты сказать, что…
Боско Сэм решительно прервал его.
— С процентами это составляет ровно двести тысяч. Два дня, Дюк, я даю тебе всего два дня!
— Но это же нечестно! — умоляющим голосом проговорил Дюк, — войди в мое положение!
— Что значит — нечестно? Я поступил с тобой очень даже справедливо. Мне не нужно объяснять, что с тобой произойдет в противном случае. Два дня времени очень даже предостаточно.
— Ну и дерьмо же ты! — разозлился на него Дюк. — Я знаю, ты мне еще в школе завидовал. Не бойся, ты получишь свои деньги!..
— Нисколько не сомневаюсь, парнишка Дюк, нисколько! — согласно кивнул Боско Сэм. — Наличными, и не позже шести вечера. Сегодня! С этими словами он засунул остаток шоколада в рог и засеменил прочь.
У Дюка выступил на лбу холодный пот.
До шести вечера ему ни за что не собрать такую сумму. Это же абсурд.
50
— Ублюдок, который приходит к тебе с расстегнутой ширинкой, чтобы потрахаться за деньги, не способен считать тебя ровней себе! Он, например, ни за что не захочет работать рядом с тобой! Он никогда не согласится с тем, чтобы ты получала наряду с ним одинаковую оплату за одинаковую работу! И вы думаете, что этот похотливый кобель, который буквально раздевает вас глазами на улице, а потом сам же улюлюкает вам вслед вместе с такими же подонками, вы думаете, что ему по душе ваше равноправие, защита вашего достоинства?..
Слушая все это, девицы, пришедшие на фестиваль поп-музыки, одобрительно гудели, выражая таким образом согласие с тем, что говорила Рио Ява, и прерывая ее речь время от времени аплодисментами и дружными возгласами.
— Женщины! Вы что, хотите, чтобы кучка жирных хряков всю жизнь подавляла вас?
Для них мы всего лишь предметы потребления, которые должны хорошо выглядеть, обслуживать их, рожать им детей, в остальном же — сидеть смирно дома и молчать, оставаться в тени и не вякать!..
Рио вновь и вновь брала слово в перерывах между выступлениями поп-групп. В своем завитом, ярко-рыжем парике, с экстравагантным макияжем она и сама выглядела, как поп-звезда.
В течение года Рио продолжала дело Маргарет с такой же самоотверженностью, с таким темпераментом, с какими действовала покойная подруга, причем число слушательниц у нее было уже ничуть не меньше, если даже не больше.
— Настанет день, и я пойду к президенту и открою ему глаза на то, что политика — это вещь грязная и продажная, — говорила она в каждом интервью и вообще всем, кто готов был слушать ее.
— А начну я с Ларри Болдинга, этого сукиного сына, — поясняла она, отвечая на вопросы о ее ближайших целях. — Его карьере придет конец, как только я расскажу всем, что он из себя представляет на самом деле…
Ларри Болдинг, обладавший безупречным имиджем, женатый на очаровательной, элегантной блондинке, отец двух прелестных малышей, выдвинул в то время свою кандидатуру на пост президента.
— Сестры, довольно мириться с этим! — потрясала Рио в воздухе кулаками. — Хватит терпеть унижение! Я уверена, что мы добьемся справедливости!
Толпа одобрительно шумела и топала ногами.
Рио почувствовала удар пули, но устояла на ногах и продолжала, улыбаясь, смотреть на бушующую, восторженно свистящую, орущую и топающую толпу, которую она сумела разбудить.
— Довольно мириться с этим! — попыталась продолжать она, но кровь уже побежала по ее шее вниз, а затем хлынула потоком из горла. Душа ее отлетела от тела.
К этому дому в Коннектикуте можно было приблизиться, лишь миновав ворота, оснащенные электронной системой контроля. Затем два охранника в форменной одежде, с небрежно засунутыми за пояс пистолетами, тщательнейшим образом обыскивали посетителей.
Диксону Грейду не стоило большого труда пройти эту процедуру. Это был человек с холеным лицом, одетый в темный костюм. Его маленькие карие глазки беспристрастно смотрели сквозь стекло очков без оправы.
Придерживая локтем папку для бумаг, он направился к дому.
На его звонок открыла девушка служанка, одетая в черное платье.
— Добрый день, мистер Грейд. Мистер Болдинг ждет вас во дворе у бассейна.
Диксон Грейд поблагодарил легким кивком головы, прошел через коридор, затем вышел через заднюю дверь во внутренний двор и направился к бассейну — сооружению поистине гигантских размеров.
Здесь его встретила Сьюзан Болдинг, очень привлекательная блондинка с гладко зачесанными назад волосами, собранными в пучок. Под ее свободно спадающей блузкой и белыми брюками угадывалась безупречная фигура.
— Привет, Дик, — сказала она, улыбаясь, и поцеловала его в щеку. — Что тебе предложить? Виски? Чай? Кофе?
Диксон вежливо наклонил голову.
— Пожалуйста, кофе, Сьюзан.
Он находил жену Ларри Болдинга очаровательной, но если ты являешься его личным ассистентом, то ничего другого не остается делать, как только констатировать этот факт.
— А где Ларри? — спросил он.
— Где-то гам, в саду, занимается розами. Воскресенье — единственный день, когда он может посвятить себя общению с природой.
Диксон шагал по боковой аллее в указанном направлении, пока не увидел Ларри, играющего на лугу со своими детьми.
— Все в порядке, — доложил Диксон.
— Она… мертва?
Диксон кивнул.
— Можете не беспокоиться, на нас не падет ни тени подозрения. Вы вне всяких подозрений. Нужные люди позаботятся обо всех, кто остался из ее окружения.
Ларри Болдинг вздохнул и похлопал его по плечу.
— Это было нужно для дела, не так ли?
Диксон Грейд согласно кивнул.
— Да, так было нужно.
