Узнай меня, если сможешь - Лада Шведова
– Ты же не голодная? – спросил вдруг Антон.
– Значит, собачий корм все-таки для меня?
– Он для собак, – рассмеялся Орешин и перехватил пакеты поудобнее: – Погоди, надеюсь, ты не обделила бедных голодных песиков, пока ехала в такси?
– Держалась из последних сил.
Антон мне улыбнулся, перепрыгнул через очередной сугроб и сказал:
– По-дурацки все получилось. Прости, что не встретил – не успел. В моей голове все сложилось идеально, но погодные условия подкачали. Пока я бежал до фермы и обо всем договаривался, ты успела приехать.
– Все отлично получилось – половину дороги я думала, что корм для меня.
– Что?!
– Разве не в этом была задумка?
– Нет, – давясь смехом, ответил он. Посмотрел на меня и повторил: – Нет! Но теперь я немного жалею, что не додумался до этого. Это же гениально! И заслуженно, – он снял перчатку и продемонстрировал синий маникюр. Вне помещения он выглядел еще более жутким, лак аж светился на фоне снежной белизны.
На ферме, несмотря на ее труднодоступность, было людно. Все местные собакены оказались одной породы – хаски, и радовались вниманию едва ли не больше, чем пришедшие посмотреть на них дети. Множество ярко-голубых глаз и пушистых хвостов слились в одно пятно безграничного счастья. Собаки купались в снегу, а мы вместе с ними. И все это на фоне молчаливых, но таких суровых гор – наверное, из-за них мне все время казалось, что я попала в сказку и все происходящее нереально. Нельзя улыбаться и смеяться так много. А лучший в жизни день не может случиться вот так, после полного провала, череды неудач и снежной бури, но… он случился.
Уходили мы с Антоном с сожалением, но держась за руки.
Как-то само собой это вышло.
Вечерело, о такси до города не было и речи – спрос зашкаливал, а время ожидания обещалось такое, что глазам не верилось. Мы решили пройтись пешком – всего-то час пути. Снег, еще вчера падающий с неба стеной, теперь кружил мягкими морозными хлопьями. Мы с Антоном почти не разговаривали – оба устали, а еще… нам было хорошо молчать. Я хотела, чтобы час пути растянулся в два, три… и так до самого Нового года! Хотя мы и так провели вместе много часов.
Где-то по пути нам попался ларек с глинтвейном. Почему-то вспомнился вчерашний вечер и то, как жарко было ночью спать. Я залилась краской из-за этих воспоминаний – весь день мне удавалось на них не концентрироваться, но теперь, вечером… Вечером всегда все иначе. Мыслей больше, чувства острее, воспоминания ярче. Например, я вспомнила, как легко Антон сказал такое, казалось бы, трудное: «Ты мне нравишься!».
– Значит, я тебе нравлюсь? – спросила я тихо.
– Конечно, – ответил он слишком быстро. Хоть секунду бы поразмыслил…
– Почему тогда ты не написал мне? Не сказал раньше?
– Сомневался, что тебе это надо.
– В каком смысле? – Я покосилась на Антона и тут же смущенно отвела взгляд – ну что за привычка у него такая, смотреть в упор и ухмыляться?! – В таком, что я никогда не скрывал своего отношения – даже песню про тебя спел, чтобы внимание привлечь! И чтобы ты меня из черного списка достала. Все было понятно и очевидно. А ты проигнорировала… что тоже понятный знак. Не преследовать же тебя, я понимаю намеки.
– Песню?! Это когда ты сообщил, что я «не женщина, а беда»?! Речь про ту песню, из-за которой прозвище «Саша-беда» дошло до всех моих знакомых и приклеилось теперь намертво?
– Ну да. Все же понятно.
– Понятно, что я беда и со мной ты «ни за что, никогда»?!
– Это же мем, – пояснил он. – Не новый, все его знают. Но я уже понял, что ты нет, вот и прицепилась к этой беде. Могу пояснить: дальше там поется что-то вроде: «Я в другую уже никогда не влюблюсь…». Теперь стало понятнее? – Он лукаво улыбнулся и, кажется, опять ничуть не смущался от своих признаний.
– Дурак ты, Орешин, – прошептала я в ответ.
– Дурак я, а пятилетнему ребенку подножку сегодня подставила ты!
– Да это было случайно! Рядом суетились хаски, я не заметила…
– Ладно, еще вариант: дурак я, а собиралась обедать собачьим кормом ты!
– Я не собиралась! – рявкнула я. – Но так подумала, потому что ты – невыносимый гад и вечно меня подкалываешь! Даже прямо сейчас! Разве удивительно, что я такое нафантазировала? Да я… Ты просто флиртовать не умеешь нормально, вот! Ты как тот пес – Тор, – который сегодня таранил всех, кто ему нравился! Вот и ты…
– Мечтаю тебя протаранить? – Разумеется, в глазах Орешина плясали черти. – Мне нравится твоя аналогия, но при парнях лучше выбирай другие выражения, а то они до следующего года тебя в покое не оставят и заморят шутками.
Мы как раз добрались до дома.
В окнах призывно горел свет и мелькали гирлянды. Сквозь кухонное окно можно было разглядеть тени, кажется, кто-то суетился у плиты. Не сговариваясь, мы с Орешиным бросились к крыльцу – оба ужасно проголодались за день и вспомнили об этом только сейчас. Ну, я так точно.
Глава 41
Поглощать за несколько часов до Нового года гречку с тушенкой, прихлебывая чай из граненого стакана – это, скажу я, особый опыт, запоминающийся и ни на что не похожий. Даже не помню, был ли в моей жизни Новый год без салатов, красиво нарезанных бутербродов и сладких фруктов. Даже с нелюбовью мамы к готовке, на Новый год она всегда делала исключение и устраивала пир.
Судя по фотографиям, что без устали отправляли мне родители, в этом году ничего не поменялось, даже с учетом застревания моего семейства в горах. К счастью, наверху был мини-маркет со всем необходимым. Вообще, наши планы были другими: папа мечтал посетить концерт на площади – там обещалась старая рок-группа, но сам праздник мы собирались справлять в отеле, причем совсем не в том, в котором остановились. Мы все должны были спуститься вниз, посмотреть салют, затем веселиться на балу. Но никакой бал моим теперь не светил, это очевидно. Человек предполагает, а погода вносит свои снежные коррективы.
Поэтому мама и устроила импровизированный новогодний стол прямо в отеле. Даже заставила папу и Дэни принарядиться, хотя братец на каждой фотографии выглядел мрачным, хмурым и всем недовольным. Уверена, это он просто по мне скучал.
А потом мама предложила мне билеты на новогодний бал – мол, раз уж я внизу, то могу сходить с ребятами, все равно все оплачено. Организаторы бала готовы были
