Жена поневоле - Нинель Лав
— Моими, значит… А я по наивности своей думала, что планы у нас с тобой на будущее общие… Все, Шубин, пока! Я на тебя обиделась!
— Почему?
— Потому!
Кира отключилась, и швырнула телефон на диван. Телефон ударился о мягкую кожаную спинку, шлепнулся на широкое кожаное сиденье и обиженно тренькнул.
Почему ей не предлагает замужество, тот единственный мужчина, за которого она, не раздумывая, согласилась бы выйти замуж!
— Дурак ты, Шубин! — крикнула в окно Кира, от всего сердца желая, чтобы он услышал ее нелестное мнение о себе. — Дурак! Хотя ты лучший из мужчин, которых я встречала… Ты опять боишься брать меня замуж?
Телефон зазвонил, но Кира не спешила брать трубку — пусть помучается и подумает над своими словами…
Она смотрела на разрывающийся трелями телефон и думала:
«— Какие же все мужчины глупые! Неужели так трудно понять женские мечты и желания?! Женщина живет чувствами, любовью и поэтому к ней надо относиться нежно и внимательно, особенно к своей любимой женщине, потому что, чем больше внимания вы ей уделяете, тем больше любви получаете в ответ. А что хочет любящая женщина? Чтобы любимый был рядом, чтобы любил ее и взял замуж, хочет родить ребенка от любимого мужчины и создать свою семью, чтобы по выходным ходить в парк с ребенком, и муж бы катил коляску, а она держала бы его под руку и прижималась к его плечу, чтобы любимый муж, приходя с работы, побыл немного с ребенком, а она поспала бы или полежала в ванной, растирая в ладонях кусочки сметаны и намазывая ей кожу (для тебя любимый), чтобы ночью услышать от мужа дифирамбы ее нежной и гладкой коже, чтобы хоть час да вместе, и уже горы посуды не кажутся такими большими, и залежи не глаженного белья такими глубокими, и готовка не такой обременительной, и свекровь не такой строгой, и ребенок не такой капризный, и чтобы раз в неделю цветочек, а раз в месяц подарочек, и не к празднику, а просто так, и чтобы ночью, лежа с ним в обнимку чувствовать себя любимой и желанной, и чтобы так было всегда… Разве это много? Все так просто… просто, как сама жизнь…»
В восемнадцать Кира мечтала о том же, но так сложилось, что свадьба их с Павлом не состоялась, и она бросила спорт и свое любимое дело, и вышла замуж «назло» за первого, позвавшего ее замуж, а когда осознала, что наделала, была уже беременна, не зная, что беременна не от своего нелюбимого мужа, а от бывшего жениха, Шубин за ней не пришел, и она осталась с мужем, который вымещал на ней свои комплексы и разочарования, она терпела, потому что, ей было все равно, а потом родилась вторая дочь, и она захотела развестись, но муж уговорил ее не разводиться, пообещав содержать ее и детей и не принуждать ее к исполнению «супружеских обязанностей», Шубин за ней не пришел, и уже ради детей, она сохранила видимость семьи…
На Павла она злилась несколько секунд, пока телефон летел на диван, она знала, что он ее любит, просто окружившие ее со всех сторон беременные напомнили ей о своей собственной беременности, протекавшей без заботы любимого мужчины, и ей стало обидно и завидно… Как бы все было, если бы…
— Да, — ответила, наконец, Кира и сразу же извинилась: — Паш, прости, пожалуйста, за мою несдержанность.
— Нет, это ты меня прости… я, кажется, не то сказал… — Павел чувствовал, что настроение у Киры изменилось и хотел загладить свою неловкость.
— Тема замужества для меня больная — поэтому, не надо шутить на эту тему.
— Я не шутил…
— Паша, сменили тему, — ссориться Кира не хотела, поэтому не рискнула продолжать разговор о замужестве.
— Как скажешь, — тут же согласился Павел. — Ты не сердишься?
— Нет, просто я им позавидовала, — Кира старалась быть честной с ним, молчала только когда считала, что правда расстроит его или заведет куда-нибудь не туда, — вот и вспылила.
— Кому? Этим беременным от Вячеслава? — искренне удивился Павел — нет, не понять ему эту женщину…
— Шубин, причем здесь Вячеслав? Я позавидовала той, которая забеременела от любимого мужчины — для меня это было бы счастьем, а они все ноют и деньги считают…
— У каждого свои приоритеты, — задумчиво произнес Павел — об этом ее «счастье» стоило серьезно подумать.
— Наверно, ты прав.
— Завтра у тебя трудный день, тебе пора отдохнуть… — он опять сменил тему.
— Ты опять прав, — согласилась Кира, — мне приятно, что ты обо мне заботишься.
— А мне приятно, что тебе приятно, что я о тебе забочусь, — пошутил Павел и на всякий случай уточнил: — У нас все хорошо?
— Да, — кивнула головой Кира, — у нас все хорошо. И больше, пожалуйста не ревнуй.
— Я постараюсь… — легко пообещал Павел, но как выполнить это обещание не знал. — Иди уже спи! Завтра после собрания — позвони.
— А вечером?
— Обязательно.
— Тогда спать… пока, пока… — но расставаться Кира не хотела — болтала бы всю ночь, но нельзя — у него режим. — Паш, а ты ничего не хочешь мне сказать?
— Иди спать, любимая моя девочка, — нежно с любовью зашептал Павел.
— Спасибо… — вытирая набежавшие слезы, прошептала Кира и отключилась.
Но спать Кира легла не сразу: она позвонила Федину и рассказала ему о беременных женщинах, претендующих на деньги Вячеслава Львовича.
Федин спросил фамилии, но Кира не знала, а потом вспомнила, что в письменном столе видела какие-то списки и начала искать. Нашла, прочитала Федину и, убирая списки персонала, наткнулась на копии учредительных документов банка Бурмистрова. Она достала их из файла и начала внимательно читать…
43 Пятница
Солнечный луч заглянул в незакрытое шторами окно и, играя, заметался по подушке.
Кира перевернулась на другой бок и натянула на голову шелковую простынь — ей хотелось спать, спать и спать, но луч прыгнул на голое плечо и начал нагревать нежную кожу.
Пришлось просыпаться.
— Никуда сегодня не поеду! Буду болеть! — решила Кира, открывая глаза, и тут же с сомнением покачала головой. — Только вряд ли мне это удастся — в двенадцать собрание акционеров, в три часа крестины дочки Константина…
Кира посмотрела время на телефоне — 6.17 и решила, что до совета директоров она успеет переделать уйму дел, хотя мысли о беременности сестры Николая упрямо лезли в голову.
Что она станет делать, когда бывшие беременные любовницы Бурмистрова начнут предъявлять свои права на его имущество?
