Бунтарь - Келси Клейтон
— К счастью, ФБР уже наняло парня под прикрытием на его бойцовский ринг, Джексона. Он обучал Нокса и Грейсона тому, как бороться для Доминика. Это был безумный способ зарабатывать деньги на больных и невменяемых. Он вышел с пистолетом, направленным на моего дядю, и, поскольку все его ребята разбирались с дерьмом снаружи, он был беззащитен.
Вместо того чтобы сдаться, он совершил немыслимое. Он направил пистолет на Делейни и нажал на курок.
Все ее тело содрогается, как будто одного воспоминания об этом достаточно, чтобы мучить ее всю оставшуюся жизнь.
— Я даже не обратила внимания на то, что в моего дядю выстрелили десять раз, когда он стоял прямо рядом со мной. Его кровь брызнула мне на лицо, но мое внимание было приковано к сестре. Каким-то образом Ноксу удалось вовремя подскочить к ней и принять пулю на себя. Пуля застряла у него в груди, и он потерял много крови.
— Ему показалось, что он пролежал в операционной целую вечность, а после этого несколько недель был в коме, но он выкарабкался. Я никогда не была так благодарна за человека, как за него, потому что потеря моей сестры — это не то, с чем я смогла бы справиться. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
— Тесса, — шепчу я, чувствуя, как мое сердце разрывается из-за нее.
— Я почти закончила, — отвечает она. — В то время я встречалась с Истоном, и он помог мне пройти через многое. Вот почему, несмотря ни на что, я никогда не смогу испытывать к нему ничего, кроме уважения. Он делал все, что мне было от него нужно, всякий раз, когда мне это было нужно, но он все равно был чем-то, что связывало меня с той ночью. Когда мы с ним расстались, я почувствовала почти облегчение. Эти отношения стали еще одной вещью, которая напоминала мне о том дне.
— И его сегодняшнее возвращение вернуло все это на круги своя?
Она кивает. — Он должен был быть в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, но сегодня он сказал мне, что перевелся в университет Норт-Хейвен и вернулся обратно. Он сказал мне, что хочет снова быть вместе, но это не то, чего я хочу. Когда он разозлился, то проговорился, что мой отец сыграл во всем большую роль, чем я думала. Больше он мне ничего не сказал, поэтому я пошла домой, чтобы посмотреть, что я смогу выяснить.
Мои руки непроизвольно сжимаются вокруг нее, и мне приходится подавлять гнев из-за поведения Истона. Его неосторожные выстрелы могли убить ее сегодня.
Она продолжает. — Мой отец помешан на контроле и зашел так далеко, что установил камеры наблюдения по всему дому. Мне удалось залезть в его компьютер и найти видеозапись того дня.
Ее губы начинают дрожать, и она двигается, пока не поднимает взгляд на меня. Ее глаза полны слез, а щеки промокли. Она прерывисто вздыхает.
— Мой отец все это время знал, что пытался сделать мой дядя. Он отдал своих собственных дочерей, не заботясь ни о чем на свете.
Просто так она снова срывается, и рыдания прорываются сквозь нее. Я притягиваю ее как можно ближе, крепко прижимая к себе, когда она распадается на части в моих объятиях.
***
Проплакав и дрожа в течение нескольких часов, Тесса наконец засыпает в моих объятиях — только после того, как она объясняет ссору со своим отцом и то, что она устроила пожар в доме своего дяди. Какая-то часть меня обеспокоена ее психическим состоянием. Одно дело сломать несколько вещей; совсем другое — сжечь дотла целый дом. Однако, зная все, через что ей пришлось пройти, я даже представить себе не могу, какую боль она испытывает.
Я выскальзываю из постели, осторожно, чтобы не разбудить ее, и иду искать свой телефон. Как и ожидалось, когда я открываю его, меня ждет сообщение от Колби.
Колби: Ламбо Тесс стоит в гараже. К тому времени, как мы добрались туда, пожарные машины уже тушили пожар. Хотя дом в полном дерьме. Она в порядке?
Я смотрю на ее спящую фигуру, вижу, как она сворачивается калачиком, и боль, которую все еще можно увидеть на ее лице.
Ашер: Нет, я не думаю, что она такая, но она будет. Я позабочусь об этом.
20
ТЕССА
Онемение. Холод. Темнота. Это единственные слова, который я могу придумать, чтобы описать то, что я чувствую. Не поймите меня неправильно, мне никогда не нравился мой отец. Он никогда не был таким отцом, о котором мечтает каждый ребенок. Из тех, кто появляется на ваших играх с мячом. Тот, кто угрожает твоему первому свиданию, но только потому, что он не хочет, чтобы ты взрослела. Тот, кто поведет тебя к алтарю и отдаст тебя, потому что это важно для тебя. Нет, он никогда не был таким. Но все же, ни одна часть меня никогда не задумывалась о том, насколько он презренный на самом деле.
Я сижу на диване, завернувшись в одеяло, и смотрю в телевизор. На самом деле я не обращаю на это никакого внимания, но просто уставившись в пространство, Ашер волновался.
Было приятно рассказывать ему все. Это сняло с моих плеч груз, который давил на меня и мешал дышать. Не то чтобы это исчезло полностью, но стало легче, и я могу справиться с этим.
Вчера он дал мне все, в чем я нуждалась. Отвлечение, чтобы боль не поглотила меня целиком. Плечо, на котором можно поплакать, когда я рассказываю о худшем дне в моей жизни. И он поддерживал меня, когда я сломалась, удерживая меня на земле и давая мне то, за что можно цепляться. Причина продолжать, когда мне это было нужно больше всего.
Я думала, что после того, как вчера увидела, как этот дом охвачен пламенем, я почувствую какое-то облегчение. Каждая последняя материалистическая вещь, которой он владел, каждая оставшаяся физическая часть его, сгорела в этом месте. Я должна чувствовать себя лучше. От этого монстра ничего не осталось. Но я не могу. Он все еще там — преследует меня в каждом кошмаре.
Открывается лифт, и Леннон выходит из него, вздыхая с облегчением, когда видит меня. Я сбрасываю с себя одеяло и подбегаю, чтобы обнять ее. Ощущение ее рук, обнимающих меня, успокаивает, как Ашера, только сильнее. Это самое
