Бунтарь - Келси Клейтон

Она издает стон, который чуть не разрывает меня на части. Я скольжу руками вниз, пока не обхватываю ее груди. Ее соски твердеют, превращаясь в точки, в тот момент, когда они ощущают мое прикосновение, и я перекатываю их между кончиками пальцев. Тесса стонет, когда я слегка втягиваю один в рот, продолжая дразнить другой.

— Ашер, — выдыхает она, и мое имя звучит как молитва, слетающая с ее губ.

Я протягиваю руку и выключаю воду, прежде чем подхватить ее на руки. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, она трется киской о мою эрекцию таким образом, что я угрожаю кончить, как какой-нибудь девственник. Мы оба промокли насквозь, когда я выношу ее из ванной и опускаю на свою кровать.

Она выглядит как богиня, вся раскинувшаяся и ожидающая меня. Она смотрит на меня с желанием, отражающимся в ее глазах, и единственное, чего я хочу, — это заставить ее кричать от удовольствия. Положив руки ей на колени, я раздвинул ее ноги, чтобы показать мне ее восхитительную киску. Как я мог когда-либо отказывать себе в этом?

— Черт возьми, Тесс.

Она вцепляется в простыни, отчаянно нуждаясь в моих прикосновениях, и я более чем готов дать ей это. Я провожу двумя пальцами по ее лону. Она уже такая мокрая, и ее тело извивается от соприкосновения. Наклоняясь, я просовываю два пальца внутрь нее и провожу языком по ее клитору. Звуки, которые она издает, граничат с животными, и мне хочется услышать их еще. Гораздо больше.

Ее пальцы запутались в моих волосах, пока я посасываю маленький комочек нервов. Мои пальцы трутся о ее точку G, и по тому, как крепче она сжимает меня, я могу сказать, что она собирается кончить в рекордно короткие сроки.

— Вот и все, детка. Отпусти.

Я смотрю на нее снизу-вверх и вижу, как выгнута ее спина и как она кусает кулак — это все. Еще пара щелчков моим языком, и она вскрикивает, и я чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев. Я продолжаю, даже не замедляя движений, пока она не перестает биться в конвульсиях. Затем я вытаскиваю их и поднимаюсь на ноги.

— Пожалуйста, не останавливайся, — умоляет она.

Уголок моего рта приподнимается в ухмылке. — Я этого не планировал.

Схватив с тумбочки презерватив, я надеваю его и двигаюсь, пока не нависаю над ней. Мой взгляд встречается с ее, и я делаю паузу, чтобы дать ей любую возможность отступить. Все, что ей нужно сделать, это сказать слово, и я остановлюсь. Это было бы чертовски отстойно, но все закончилось бы в тот же миг. Однако, судя по выражению ее глаз, она не намерена ничего говорить.

Я выпрямляюсь и погружаюсь в нее, наслаждаясь ощущением ее стен вокруг меня. Ее ногти царапают мою спину, когда она выгибает бедра мне навстречу. То, как она жаждет каждого дюйма моего члена — как будто это каким-то образом исцеляет ее — это грубо, страстно и по-настоящему.

Врываясь в нее, я сохраняю легкий темп. Медленный. Осторожно, чтобы не навредить ей в том хрупком состоянии, в котором она уже находится. Хотя каждая частичка меня хочет ускориться, но дело не во мне. Это для нее.

Время, необходимое для того, чтобы внутри меня нарастало давление, проходит до смущения быстро. Я наклоняюсь и прижимаю большой палец к клитору Тессы, потирая его так, что ее голос повышается на пару октав. Мы вдвоем ловим кайф, и в ту секунду, когда она крепче обнимает меня, я больше не могу сдерживаться. Я отпускаю ее, пульсируя внутри нее и опустошая все, что у меня было, в презерватив.

***

Мы лежим в моей постели, ее голова покоится у меня на груди. Я слегка провожу рукой вверх и вниз по ее спине успокаивающим движением. Я даже не уверен, что она все еще не спит, учитывая, что мы находимся в таком состоянии уже полчаса, а она до сих пор ничего не сказала. Единственный признак, который у меня есть, — это легкое движение ее руки на моем животе.

— Это было весной, — выдыхает она. — Моя сестра отсутствовала всю ночь, что было совсем на нее не похоже, и мой дядя Доминик приехал, чтобы забрать меня. Он сказал, что хочет пригласить нас обоих куда-нибудь позавтракать.

— Тесс, ты не обязана—

— Я хочу, — обрывает она меня. — Если я кому-нибудь не расскажу, это съест меня живьем.

Я запечатлеваю поцелуй на ее волосах. — Хорошо.

Сделав глубокий вдох, она продолжает. — Когда я села в машину, я поняла, что с ним что-то не так. Как будто меньше чем за минуту он превратился из любящего дядюшки, которого я всегда помнила, в монстра. Я попыталась убежать, но кто-то был на заднем сиденье. Они положили что-то мне на лицо, и следующее, что я помню, это то, что я просыпаюсь в каком-то сыром подвале.

У меня болит сердце, когда я слушаю ее, но я ничего не говорю. Вместо этого я продолжаю растирать ей спину и стараюсь, чтобы ей было как можно комфортнее.

— Он провел следующие несколько часов, издеваясь надо мной и позволяя своим друзьям делать с моим телом все, что они хотели. Если бы я не делала того, что они говорили или чего они хотели, они бы избили меня. Я сбилась со счета, сколько раз я теряла сознание, но этого было достаточно, чтобы получить сотрясение мозга.

— Мой дядя заставил меня позвонить моей сестре. Очевидно, ее парню удалось вывести его из себя, и когда он не смог их найти, он планировал использовать меня, чтобы выманить их. Я пыталась сказать Делейни, чтобы она держалась подальше, но, конечно, она не послушала. Он привязал меня к стулу и рассматривал каждый из моих порезов и синяков с такой гордостью, что мне стало плохо.

Она останавливается на секунду, чтобы взять себя в руки, вытирая слезы одеялом, и я улучаю момент, чтобы поцеловать ее в лоб. Каждое слово, которое она произносит, подобно ножу прямо в сердце.

— Итак, дом…

— Я доберусь туда, — говорит она мне. — После того, как Нокс и Делейни добрались туда, стало ясно, что у него не было намерения позволить кому-либо из нас выбраться оттуда живым. Он собирался убить нас всех, и самое обидное, что ему, вероятно, это сошло бы с рук. Нокс каким-то образом убедил его отпустить меня и Делейни. Он собирался пожертвовать собой ради нас.

— Однако, как только он приказал своим людям развязать меня, снаружи поднялась суматоха. Доминик был уверен, что