Личная слабость босса - Юлия Валдис
Я не промахнулся, около шести вечера у коттеджа остановилась такси.
— Птичка в клетке.
Наблюдал в окно, как Нечаева несмело идёт к входу. Внутри все затрепетало. Как же я голоден. Голоден до её тела. Отымею сегодня за каждый день, проведённый не со мной.
Я ждал её в комнате, куда она зашла в приготовленном для неё платье и с завязанными глазами. Повязку, конечно, сниму, но хотелось подольше держать интригу.
В этом платье она шикарна. Каждый изгиб тела просматривался. От волнительного дыхания её грудь заметно поднималась.
Нечаева похожа была на слепого котёнка. От одного её вида вся злость испарилась, как будто и не было того, что она выбрала брата и утаила от меня моего ребёнка. Как же я люблю эту женщину. Так люблю, что готов на самые безумные поступки. Даже увести Дашу у Игоря. А может прямо сейчас улететь вместе с ней и дочкой в Лондон? Нет! Сначала секс. Так долго ждал этого момента.
Коснулся пальцами спины. Даша дернула плечом. Бретелька сползла. Сердце колотилось, как будто прыгнул с парашюта. Тело пронзили тысячи молний. Член готов был выпрыгнуть из штанов.
Встал перед Нечаевой. Вот как у неё это получается? Облизнула свои губы и сглотнула слюну. И меня накрыло. Сучка, свела меня окончательно с ума. Намотал её волосы себе на кисть.
— Ммм. — Вцепился, как голодный в её губы.
Не обращал внимания, как она колотила своими кулачками в мою грудь. Дико, глубоко проникал в её рот.
Сдернул эту чёртову повязку. Хотелось видеть эти бессовестные глаза.
— Рома. — Пыталась вырваться. Глупая, никуда больше не отпущу. Поразвлекалась с братом и хватит.
— Что ты делаешь? Это не честно! — Продолжала бунтарка.
— А много ты вообще знаешь о честности?
Толкнул на кровать. Сам, как дикий зверь накрыл её сверху. Дальше все, как в тумане. Не обращал внимание на сопротивления и возмущения. Задрал платье, стянул нижнее белье. Расстегнул свои брюки. Одним движением вошёл в неё. Держал своей рукой Дашины обе руки над её головой. Резкими толчками двигался, как можно глубже.
— Прошу, не надо. — Шептала Нечаева.
Но я не останавливался. Терзал её шею, грудь своими губами.
— Даша… — Ускорился и кончил прямо в неё.
Осыпал лицо частыми поцелуями. И только сейчас заметил, что по её щекам текли слезы.
Перекатился на спину. Закинул руки за голову.
— Чего ревешь?
— Рома. — Захлебываясь слезами, рыдала Даша. Сердце сжималось. — Я виновата перед тобой.
— И в чём же? — Перевернулся на бок и стал смотреть на неё с любопытством.
— Я не сберегла нашего ребёнка. — Закрыла лицо ладошками Нечаева.
— Ты не сделала аборт? — Продолжал издеваться. И даже получал от этого удовольствие.
— Неет… Я не могла убить малыша.
— А почему не сказала мне? — Сделал круг по шёлковой ткани вокруг соска.
— Я не могла. — Сглотнула Даша.
— И как умерла наша дочь?
— Сказали, что остановилось сердце. Дочь? — Повернулась ко мне. Раскрыла свои глаза от удивления. — Откуда ты знаешь, что была девочка?
— Я не знаю, так, предположил. — Стал выкручиваться.
— Мне нужно в душ. — Нечаева встала с кровати. — Куда идти?
— Вон та дверь.
Даша ушла в ванную комнату. А я разделся, лёг в постель стал её ждать. Сегодня никуда не отпущу. Хочу, чтобы она была рядом всю ночь. Эта женщина даже не представляет, какую власть имеет надо мной. Похоже, в жизни у меня две слабости, одна, это Даша, а вторая — дочь, которую она мне родила.
— Рома, теперь я могу уехать? — Шла ко мне мягкой, беззвучной походкой любовь всей моей жизни.
— Хм. Конечно, нет. Я сам решу, когда тебе можно уехать. — Старался не давать слабину.
Нечаева сделала глубокий вдох и прикрыла глаза.
— Продолжаешь издеваться? — Сжала свои крохотные кулачки.
— Не все тебе издеваться. Спишь с моим родным братом, про беременность утаила. До сих пор считаешь, что я издеваюсь?
— Что я должна делать?
— Раздевайся!
Даша послушно скинула с себя платье. Прикрыла рукой свою грудь.
— Убери руку. — Младший брат зашевелился, как только увидел обнажённое тело любимой женщины. Как же я хочу её. — Иди ко мне.
И моя послушная любовь легла рядом.
Родной запах дурманил разум. Провел пальцами по щеке.
— Рома, ты действительно хочешь отнять. У меня квартиру? — Облизнула свои пухленькие губки.
— Да не нужна мне твоя квартира. — Начал гладить её губы большим пальцем.
— Что тогда тебе нужно?
— Не что, а кто.
— Кто тебе нужен? — Взялась за мое запястье.
— Ты.
— Я же тебе отдала все деньги.
— Даша, я тебе уже говорил, что мне не нужны деньги. Просто будь моей любовницей.
— Не хочу так. — Глубоко вздохнула.
— Хочешь. — Прижал Нечаеву к себе. Ощущал её дыхание на своей груди.
Гладил её волосы. Ладони безумно скучали по ней. Как же спокойно, когда Даша рядом. Хочется рассказать ей про дочку, но это будет сильно просто.
Моя слабость, в виде Нечаевой, уснула в объятиях. Так и проспали до утра.
Встал рано, старался не разбудить Дашу. Сходил на пробежку, принял душ. Набрал Наталью Егоровну. Интересно, как Маша переночевала без меня.
— Доброе утро, Роман Георгиевич.
— Здравствуйте. Как там Мария?
— Машенька хорошо. Покушала.
— Передайте ей, что я очень её люблю.
— Конечно.
— До встречи. — Мысленно улыбнулся, представив, как моя красавица сейчас лежит и дрыгает своими пухленькими ножками и ручками.
Пошёл готовить завтрак, повернулся и увидел в дверном проёме Дашу. Стояла, скрестив руки на груди.
— Не стыдно тебе изменять Марии?
— С тобой, нет. — Подошёл и поцеловал её.
Нечаева дернулась от меня.
— Не смей прикасаться ко мне. — Глаза её блестели от слез.
— Даша, ты чего? Ревнуешь? — Прижал её к стене, опёрся обеими руками в стену, так, что она оказалась между ними.
— Представь себе, ревную. — Уперлась своими худенькими ручками мне в грудь.
— Любишь? — Не скрывал радости я. И уже не мог сдержать улыбку.
— Смешно тебе? Издеваешься надо мной? — Пыталась оттолкнуть, но меня уже накрыло. Припал к её губам.
Значит любит. Зачем тогда ушла к Игорю? Черт пойми этих женщин.
На столе зазвонил телефон.
— Ответь. Наверно, Мария твоя звонит. — Со злобой в голосе язвила Даша.
Меня это так забавляло. Если бы она только знала, что ревнует меня к собственной дочери. Отошёл от Нечаевой и ответил на звонок.
— Да Игорь. — Звонил брат, голос был слегка угрюмый. Потерял свою любовь, наверно.
— Рома, отец в больнице.
— Что с ним?
— Последняя стадия рака. Ты знал, что он болен?
— Игорь, какой рак, ты о чем?
— Прилетай в Россию, если успеешь. Он хочет
