Забава для мажора (СИ) - Драгам Аля

Отбросив к чёрту все мысли, выжимаю газ и еду к отцу на работу. Если кто — то может помочь в быстрых поисках — только он. Сам тоже справлюсь, наверное, но его возможности куда шире. И этот не тот случай, когда я откажусь от помощи.

— Артём?! — Папины глаза только что на лоб не лезут, когда я хромаю по коридору, а он идет навстречу со своим юристом. — Ты здесь… Ты здесь как?!

— Пап, потом. Срочно.

У моего отца есть отличительная черта: он умеет собираться за считанные секунды и сначала выслушает, потом найдет решение и только потом раздаст пилюли всем виновным.

— Пойдем в кабинет. Дойдешь?

Я сейчас даже ползти готов. Плевать на боль. В груди жжёт сильнее.

Входим вдвоем, и я падаю в кресло. Сжато пересказываю новости.

— Виктора вызови, — два слова секретарю в селектор.

Мне в руки опускается ежедневник отца: — Пиши всё, что только знаешь о ней.

Прикусив кулак, вывожу Лиины данные. Даже от её имени веет теплом.

Начальник службы безопасности папиной фирмы входит широким шагом. Выслушивает задачу с каменным лицом и сообщает, что нужно несколько дней. Доступа к подобным базам у них нет, необходимо обращаться через органы. И это при батиных финансовых возможностях и связях.

— Сын, тебе в больницу обратно надо. Не надо было сбегать. Мог меня попросить по телефону.

— Па, я ж не знал. До сих пор не верится… такой мужик крепкий, здоровый!

— Да, произвел впечатление. Все ходим под небом, сынок.

Следующие несколько часов психую, пытаясь убедить отца остаться у него или ехать домой. Не хочу слушать никакие аргументы. И только «тебе надо твердо стоять на ногах, когда найдешь свою девчонку» убеждают все — таки вернуться в палату. Папа с прищуром смотрит и не доверяет. Поэтому в клинику едем вдвоем. На самом деле я ему тайно благодарен и за это: нога отекла и боль стала невыносимой.

Что хуже ощущения, когда рядом с тобой нет любимого человека? Знаете?! А я знаю. Ожидание. Ожидание встречи, которую ты не можешь никак ускорить. Считаешь не просто дни и часы, минуты отсчитываешь. Умоляешь цифры перескакивать быстрее, но время тот ресурс, который неподвластен никому.

Пытаюсь заполнить пустоту занятиями. Шиплю, дышу сквозь зубы, но тяну ногу, сгибаю и делаю всё то, что требует мучитель в белом халате. Тело напрягается и привыкает к нагрузкам, но не отвлекает от роя мыслей в голове. Я думаю круглосуточно. Представляю, как она там. Где она… Мысленно разговариваю.

В напряжении проходят самые долгие дни моей жизни. Четыре дня, девяносто шесть часов или пять тысяч с лишним минут.

Наконец, в руках у меня распечатка с заветным адресом. Папа привез лично с вопросом, чем может помочь.

— Спасибо, пап. Дальше я сам.

Срываюсь с места так быстро, как только могу.

39.1.

Артём.

Меня ощутимо потряхивает, когда нажимаю кнопку «пуск» для запуска тачки. Сжимаю руль до побелевших костяшек.

Судя по навигатору, ехать около двух часов. Искомое место находится в области.

Но найти дорогу — самое лёгкое из того, что предстоит сделать. Хоть и вины моей нет, но я всё равно ощущаю её. За то, что не с ней. Я не могу даже представить, какие моменты пережила моя Кнопка. Дед был единственным родным человеком для неё и его потеря…

Я до сих пор поверить не могу, а каково ей!?

Сижу в машине и собираюсь с мыслями. Когда чего-то слишком долго ждёшь или очень желаешь, страшно, что что-то пойдет не так.

Набираю в лёгкие воздух, как перед прыжком в воду, и стартую.

Пробок нет, и до выезда из города добираюсь быстро. На трассе прибавляю скорость. Сейчас сердце качает кровь, как пленку на ускоренной перемотке. Проскакиваю населенные пункты, магазины. Черт. Наверное, с пустыми руками явиться же… неправильно? Пока эгоизм борется с разумом, руки уже выворачивает руль к сетевому магазину. Мне везет, что здесь их несколько по пути.

Задержка бесит, но я отчетливо осознаю, куда еду. На задворках сознания бьется мысль, что я так просто оттуда свою девочку не смогу забрать. Я стараюсь подавить нарастающую панику. И так понятно, что легко не будет. Не в ближайшее время.

Накидываю в тележку всевозможные сладости. Честно говоря, понятия не имею, что вообще можно привозить, а что нельзя. Расплатившись, закидываю пакеты в багажник. Ещё бы цветы найти, но их, как назло, нет.

Впереди последний поворот и я сбавляю скорость. Руки дрожат так, что приходится вцепиться в руль. Неприятное ощущение растерянности.

Ещё один глубокий вдох, чтобы прийти в себя.

Паркуюсь у железного старого забора. Смотрю сквозь него на серое обшарпанное здание. Я, конечно, не ожидал увидеть дворец, но это… Как из фильма ужасов про Чернобыль. Помню, мы пытались с Лией посмотреть, но она начала дрожать и я выключил серию.

В тишине покачиваются старые скрипучие качели. Рядом когда-то целая беседка. Сейчас это лишь непонятное сооружение с дырявой крышей. По периметру голые деревья. Что удивляет — чистота. Ни бумажки, ни листика, ни снега.

Интересно, где тут вход? Я остановился, судя по навигатору, у центрального въезда. Только взъезда никакого не вижу. Как и людей, у которых можно спросить.

Выбираюсь на улицу и обхожу забор. Обхожу — громко сказано. Пытаюсь обойти. Метрах в десяти начинаются кусты, куда я не лезу. Двигаюсь в противоположном направлении, и мне везет. За углом ещё одного дома курит группа подростков. Привлекаю к себе внимание громким покашливанием.

Твою мать. Я понимал, конечно, что с распростертыми объятиями меня не ждут. Но такого приёма…

На крики выскакивает толстый лысый мужик и парой ёмких фраз разгоняет собрание местных «авторитетов».

— Чего Вам, молодой человек? Заблудились?

На мгновение теряюсь, не зная, как сразу объяснить цель визита.

Здороваюсь для начала. Мужик отвечает и терпеливо ждёт от меня продолжения.

— Я к… я бы хотел увидеть девушку, которая здесь живет. Лию Жемчужную.

— Жемчужную?

Лысый потирает подбородок и показывает рукой на неприметную калитку. Толкаю её и вхожу на территорию.

— Ну-с, прежде чем пройдем в кабинет, в двух словах — кто Вы и для чего Вам Аза?

Аза?

Как же медленно до меня доходит.

— Я её… др… — Блин. А можно ли сюда вообще друзьям!? — Я друг Лии.

— Ну что ж, друг. Проходите, побеседуем.

Мужик оказывается директором детского дома. Он долго спрашивает меня, кто я, откуда знаю девочку. Сначала вопросы подбешивают, но потом понимаю, что он переживает за подопечных. Мне нечего скрывать, я прямо отвечаю на любой выпад в свою сторону.

Затем мы вместе идем разгружать мой багажник. Когда последний пакет оказывается под козырьком, Валерий Иваныч вытирает со лба пот и добивает меня известием, что Лии-то сегодня здесь нет.

Охренеть.

К чему тогда был этот допрос и остальное?

— Где она?

— Этого я Вам сказать не могу, Артём. Приезжайте завтра. Завтра она будет здесь.

Завтра. Блять! Ещё один день. Хрень ведь. Ночь пройдет, и я увижу Кнопку. Но… это целая ночь!

Не сдерживаясь, луплю кулаком в стену и, втянув через зубы воздух, иду к машине. Как назло, нога начинает ныть, и мне приходится несколько раз остановиться и закрыть глаза, чтобы переждать вспышки боли.

39.2.

Лия.

Друг с беспокойством смотрит на меня, а я прикрываю веки, когда вижу высокую фигуру, движущуюся к воротам. За всё время, при мне, эти ворота открывались дважды: когда привозили мебель в игровую, и новые столы в учебный класс.

Молодой мужчина стучит по металлу, привлекая внимание. Дима отпускает Машку и двигается в сторону прибывшего. Может, это его знакомый?

Переглядываемся с Дёмой и синхронно перебираемся ближе. Интересно же.

Оказывается, совсем неинтересно. Мужчина просто заблудился, пропустив поворот в деревню, находящуюся недалеко отсюда.

— Аз, ты так напряглась. У тебя даже губы белые. Боишься кого-то увидеть?

Боюсь? Нет. Скорее, боюсь не увидеть. И хоть надежды на встречу никакой не осталось — уж времени сколько прошло — но глупое сердце пытается искать причины и оправдания.