Вместе (не) навсегда (СИ) - Элина Витина
Понимаю, что ору только тогда. когда Алиса закрывает уши руками и невидяще смотрит перед собой.
— Прости, принцесска, — сажусь перед ней на колени. — Ты же знаешь, что я люблю тебя. Но иногда… твои розовые очки… иногда их надо снимать.
Она не реагирует на мои слова, смотрит все так же отрешенно, даже застравленно, будто перед ней не я, а монстр, которого нарисовал мой отец. Я дотрагиваюсь до ее щеки, но она вздрагивает словно от удара плетью… Так противны мои прикосновения, принцесска? Думаю, отец был бы рад знать, что перед смертью успел пустить яд в самое дорогое, что осталось в моей жизни…
Глава 48
Марат уходит практически сразу, но я еще долго сижу на кровати не в силах пошевелиться. Меня даже не трясет, наоборот, тело будто онемело и решило превратиться в каменную статую. И чувствую я себя под стать: мне холодно и одиноко.
Я понимаю, что в нем говорило горе и злость, он даже не осознавал что его слова значат для меня, но… но это было слишком. Его слова выбили из меня дух и отправили разум в нокаут. Сегодня мы сами того не зная задели болевые точки друг друга. Я впервые видела его таким… Жестким, злым, орущим. Он впервые повысил на меня голос.
И будто его слов об “идеальности” моего отца было недостаточно, своим криком он отправил меня прямиком в прошлое. В тот день, когда я впервые слышала как кричит мой отец. Как они ссорятся с мамой. В тот день, когда я видела ее в последний раз.
Несмотря на то, что Марат давно ушел и в моей комнате сейчас оглушительная тишина, я все еще проваливаюсь в свои воспоминания. Мне будто снова пять лет и я вижу огромное пятно крови на ковре, зову маму, отталкиваю от себя отца, который приходит вместо нее.
Марат, ты всегда кичился тем, что прекрасно разбираешься в людях, а в итоге не сумел рассмотреть под внешностью идеального бизнесмена Михаила Крейтора хладнокровного убийцу. Хотя нет… в тот вечер о хладнокровии не было и речи. Наверное, если бы дело все-таки дошло до суда, если бы хоть кто-то заинтересовался исчезновением моей матери, то отец вполне мог попытаться оправдать себя “состоянием аффекта”. Вот только никто не заинтересовался. И не то что суда, даже уголовного дела не было. Моя мама просто исчезла с лица земли и никому до этого не было дела.
Но несмотря на то, что Марат ошибся насчет моего отца, он задал вполне правильный вопрос. И ответ на него неутешительный. Я, в отличие от него, смогла. Я заключила договор со своей совестью. Я знала, что мой отец убийца, но продолжала жить с этим. И не потому что я простила его, а потому что я самая распоследняя трусиха.
О какой полиции может идти речь, если от одних воспоминаний внутри все холодеет и немеет? Иногда я оправдываю себя тем, что в полиции никто бы не поверил воспоминаниям пятилетней девочки, иногда тем, что моему отцу в любом случае удалось бы откупиться. Но на самом деле мне просто страшно. Я боюсь отца, его пристального взгляда, который всегда будто стремится заглянуть мне в душу, боюсь ему перечить, чтобы не разгневать. Потому что я видела его в гневе. Всего один раз. Но этого было достаточно для того чтобы сделать из меня самую послушную дочь на свете.
Кое как мне удается вывести себя из ступора. Бросаю взгляд на часы и понимаю, что просидела не шевелясь больше двух часов. Где сейчас Марат? Наверняка он добрался до фабрики и, наконец, завалился спать. Видит Бог, отдых ему сейчас просто необходим. А я вместо того, чтобы дать ему возможность отоспаться и прийти в себя, решила поворошить его прошлое и в итоге это вылилось в ссору. Уродливую, громкую, неприятную. Нашу первую.
Я никогда не была в отношениях, да и он тоже. Но я верю, что мы все решим.
Марат успокоится и снова появится в моем окне. Или я завтра же утром поеду к нему.
Возможно, мы обсудим произошедшее, возможно просто сделаем вид, что ничего не произошло. Но в итоге все будет как прежде. Ведь правда? Я не хочу верить, что сегодня мы испортили то, что строили эти месяцы. Даже мой скудный опыт говорит, что влюбленные ссорятся и это нормально. Я, конечно, не верю поговорке “милые бранятся, только тешатся”… с такими темпами и в “бьёт, значит любит” можно поверить, но одна ссора за несколько месяцев это ведь пустяки, верно? Спустя еще полчаса метаний мне все-таки удается успокоиться и убедить себя, что все будет хорошо. Возможно, нелегко, но хорошо!
Однако, когда я беру в руки телефон, чтобы отправить Марату сообщение, я понимаю, что у него другое мнение на этот счет.
Слезы, которые отказывались литься все это время сейчас текут так, словно где-то в моей голове прорвало плотину. Отчаянно моргаю чтобы навести фокус на фотографию, но картинка все равно размывается перед глазами и несмотря на то, что мозг уже все понял, сердце все еще надеется, что мне показалось и это какая-то ошибка.
Потому что он не мог! Мой Марат не мог со мной так поступить!
На фото, которое прислала Лена, они вдвоем с Маратом. В кровати. На ней лишь кружевной черный бюстгальтер, лямка которого сползла с правого плеча, на Марате же одежды нет в принципе. По крайней мере, я вижу его голый торс потому что фото не охватывает то, что ниже пояса. Его глаза прикрыты, но на губах улыбка. Пальцы, ставшие за все это время родными, лежат на чужой груди в то время как Лена касается языком его скулы.
Я настолько тщательно рассматриваю фото, что не сразу замечаю подпись: “Спасибо за подарок, Алиса” и смайлик с сердечками вместо глаз.
Телефон начинает пиликать от уведомлений из соцсетей и когда я захожу в свой аккаунт, вижу десятки отметок на все
