Сломанная кукла - Амо Джонс

– Привет, – бормочу я, слегка приподнимаясь на кровати.

В это же время в дверь входит Бишоп с кофе и пакетом пончиков в руке.

– Извини, детка, тебе нельзя есть.

– Что значит мне нельзя есть? – огрызаюсь я, чувствуя, как мой желудок урчит от вида свежих пончиков.

– Если им придется делать экстренную операцию, ты должна быть готова, поэтому тебе нельзя есть твердую пищу.

– Да ну? – огрызаюсь я, приподнимая бровь. – Тогда угадай, кто еще сегодня не ест.

– Что? – рычит он.

– Выбрасывай их, Бишоп.

– Черт возьми, нет! Я хочу есть.

– Тогда ты должен был съесть их до того, как пришел сюда.

– Я не собираюсь их выбрасывать.

Я прожигаю его взглядом.

– Черт, ладно. Я оставлю их здесь.

Я снова смотрю на Нейта.

– Привет.

Он улыбается, но его глаза обрамлены такими же темными кругами, как у Бишопа.

– Ты спал?

Затем я смотрю на Бишопа.

– Хоть кто-нибудь из вас спал?

Они оба качают головами. Затем Нейт садится на кровать.

– Мы… Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Да?

Он сжимает мою руку, его большой палец поглаживает мою ладонь.

– Сейчас Деймон на допросе.

– Что? – Я вскакиваю на кровати, но тут же вздрагиваю от резкой боли.

Нейт ругается:

– Сделаешь так еще раз, и я сам тебя убью.

Я закатываю глаза, потому что только Нейт может угрожать мне убийством сразу после того, как меня чуть не застрелили.

– Но он ничего не сделал!

Нейт смотрит мне в глаза.

– Ты этого не знаешь.

– Да пошел ты, конечно, я это знаю.

Боковым зрением я наблюдаю за тем, как Бишоп садится на одно из больничных кресел. Даже отсюда я вижу, как сильно он хочет пончики.

– Мэдисон, ты не знаешь Деймона. Да, я знаю, что вы близнецы, и я знаю, что между вами есть эта связь… но он очень, очень опасный парень.

– Не для меня. – Я снова смотрю на Нейта. – Я серьезно, Нейт. В тот день он ничего не делал. Он сказал мне… Я помню, как он сказал мне вернуться в машину, и после этого что-то пошло не так.

Выражение лица Нейта никак не меняется. Как будто он знал, что я это скажу.

– Вот именно, Мэдисон. Он знал, что что-то должно произойти.

– Что это значит? – Я усмехаюсь, чувствуя закипающий во мне гнев. – Ты ничего не понимаешь.

– Черт! – Нейт хватается за волосы.

– Мэди! – кричит Татум, вскакивая с лежащего на полу матраса и запрыгивая на мою кровать.

– Господи, черт возьми, Тат! – Бишоп взлетает со стула. – Отстань от нее!

Она взбирается на мою кровать.

– Мне жаль! Мне жаль! Просто… – Она плачет, утыкаясь головой мне в грудь и свернувшись калачиком прямо на моем одеяле.

Я нежно похлопываю ее по спине.

– Я знаю, знаю.

Она сердито вытирает слезы и хлопает меня по руке.

– Никогда, на хрен, так не делай!

– Отлично. – Бишоп обхватывает ее за талию, поднимает с моей кровати и ставит на пол. – Хватит этого дерьма. Я еле сдерживаюсь.

Татум сверлит Бишопа ненавидящим взглядом, демонстративно отряхивая одежду.

– Не буди во мне первобытного человека, Хейс!

Вдруг ее взгляд перемещается за спину Бишопа, и ее глаза мгновенно загораются.

– Ой! – Она хлопает в ладоши, подбегает к пакету с пончиками, вытаскивает один и откусывает большой кусок. – Ням, пончики!

Я больше не могу сдерживаться и смеюсь. Бишоп бросает на меня злобный взгляд.

– Какого хрена? Значит, она может есть пончики, а я нет?

– Именно так.

Он закатывает глаза, возвращается к моей кровати и садится с противоположной стороны. Я открываю рот, собираясь расспросить Нейта о Деймоне, когда двери распахиваются и входят мой отец и Елена.

– Мэдисон! – Елена вытирает слезы со щек. – Господи.

Она подбегает к моей кровати и заключает меня в объятия. Я слышу раздраженное рычание Бишопа. Иногда он слишком устрашающий.

– Привет, – тихо шепчу я, уткнувшись ей в волосы и глядя на папу.

Его глаза налиты кровью, морщины стали более глубокими, а костюм выглядит мятым и поношенным.

– Привет, пап.

Нейт отцепляет от меня Елену.

– Хорошо, а теперь дай ей поздороваться с отцом.

Папа наклоняется и целует меня в голову, застывая на пару секунд.

– Прости, малышка.

Закрыв глаза, я выдыхаю. Кажется, что весь стресс и боль куда-то исчезли.

– Это не твоя вина, папа.

Он делает шаг назад, глядя мне в глаза.

– Ты говоришь это, Мэдисон, но…

Я качаю головой, и, видит бог, это дается мне непросто.

– Нет. В этом никто не виноват.

Его взволнованное выражение лица сменяется гневным.

– Мэдисон, – в его голосе звучат стальные нотки, что, как правило, означает, что я в беде, – ты ничего не знаешь о Деймоне.

– Как ты можешь говорить такое? Он твой сын!

Он открывает рот и снова его захлопывает. Посмотрев на Бишопа, он возвращается взглядом ко мне.

– Чего ты от меня хочешь?

Я улыбаюсь.

– Спасибо. Наймите ему лучшего адвоката. Ему это понадобится.

– Я не думаю, что это… – начинает Нейт, но я его перебиваю.

– Заткнись, Нейт!

Я смотрю на Бишопа.

– Ты тоже собираешься со мной спорить?

Он смотрит на меня, а затем на моего отца.

– Нет. Я тебя понял, детка.

Эти слова. Такие простые, но так много для меня значат. Мои плечи расслабляются, а сердце замедляется впервые с тех пор, как я здесь оказалась.

– Спасибо.

– Я созвонюсь с нужными людьми. У меня есть знакомый в Нью-Йорке. Он лучший