Отпуск с осложнениями - Лина Манило
Все алкаши говорят одно и то же, Игорь – не исключение.
– Дуйте отсюда, сам со своей жизнью разберусь.
– Вадим пойдём! – прошу, понимая, что ни к чему хорошему этот визит не приведёт. – Прошу тебя, уйдём отсюда.
Вадим медленно кивает, но всё-таки не выдерживает и бьёт Игоря прямо в нос. Не сильно, но не до конца протрезвевшему Игорю этого хватает, чтобы завалиться кулём на деревянный порожек.
– Сука, – лишь выдыхает и снова смеётся. Безумец.
– Пойдём, Вадим.
– Думаете, легко одному ребёнка воспитывать? – вдруг кричит Игорь, даже не пытаясь подняться на ноги, и приправляет свою речь отборным матом. – Я совсем один, никого у меня нет. Один, поняли, моралисты херовы! Я воевал, чуть не сдох, а она снюхалась с этим козлом. А потом умерла, а я один. И мать умерла, они все умерли.
Пьяные слёзы текут ручьём, а у меня внутри всё переворачивается. И жалко, и противно, и ещё куча эмоций в одном флаконе.
– Вы все шалавы, – не унимается Игорь, а я тяну Вадима за руку, уводя. – И Настька такая же вырастет. Все одинаковые! Все!
Господи, ужас какой.
– Надо было его убить, – мрачно заявляет Вадим, когда мы удаляемся на безопасное расстояние от дома Игоря, а его мерзкие крики остаются вдалеке. – Ну погань же, пьянь подзаборная.
– У него посттравматика, наверное, – замечаю, но лучше от этой мысли не становится.
Если болен, лечись, но на ребёнке вымещать злость нельзя.
– Он совсем невменяемый, – Вадим растирает лицо ладонями, а я размышляю, как же дальше поступить.
– Нельзя Насте с ним один на один оставаться, – решаю, хотя пока и не придумала, что дальше делать, как поступить. – Вдруг допьётся и травмирует ребёнка. Кто его, алкаша, знает? Ещё и такого нестабильного.
Вадим размышляет, а между бровей глубокая складка.
– Есть у меня одна идея, но её нужно обмозговать. Позвонить кое-кому для начала нужно.
– Это поможет Насте? – интересуюсь, а Вадим пожимает плечами.
– Не знаю, но попытаться стоит, – кивает и, обняв меня, притягивает к себе. – Просто доверься мне и не делай резких движений.
– Я думаю, у Насти могут быть ещё родственники, кроме этого идиота, – озвучиваю кое-какие свои догадки, а Вадим смотрит на меня сверху вниз. – Их можно найти. Как думаешь, хорошая идея?
– И над этим подумаем, а пока пойдём отсюда.
И мы уходим, оставляя позади Игоря с его пьяной руганью. Ему нужна, наверное, помощь, но только он сам не хочет что-то менять. Как заставить снова стать человеком? И стоит ли пытаться?
Я крепче прижимаюсь к Вадиму, понимая, что мы впервые идём вот так – никого не стесняемся, ничего не скрываем. И это совсем не пугает меня. И если бы не история с Настенькой, я бы официально была в этот момент самой счастливой женщиной на свете.
Глава 40 Вадим
Я никак не могу выбросить из головы детали разговора с этим Игорем. Я не поклонник слёз в любых проявлениях, а мужских – так тем более. И вообще, он мерзкий в своём желании утопить все проблемы одним махом в бутылке. Разве это хоть кому-то в этой жизни помогло?
Когда мы возвращаемся в наш переулок, молча ухожу домой, потому что мне нужно многое обмозговать. Катрин будет только отвлекать – рядом с ней совсем не умею сосредотачиваться на решении важных вопросов. А сконцентрироваться нужно, пока не стало слишком поздно.
Зато через два часа возвращаюсь к калитке Катрин с ворохом разных новостей. Правда, я совсем не понимаю, почему меня так торкнула судьба этой девочки и её непутёвого папаши, что я все связи перетрусил, но факт остаётся фактом: мне не всё равно.
– Ты думаешь, это хорошая идея? – спрашивает Катрин, когда я выкладываю перед ней первую новость.
– Это самый лучший детский лагерь. Ребёнку там понравится.
Катрин думает над моим предложением, пока проснувшаяся совсем недавно Настя играет с Дымкой. Девочка совсем не рвётся домой – похоже, отец всё-таки слишком напугал её предыдущим вечером. Козлина.
– Покупку путёвки я беру на себя, – говорю и делаю большой глоток яблочного сока.
Катрин вскидывает на меня глаза, даже рот открывает, чтобы поспорить, но в итоге отметает возражения.
– А если её там кто-то обидит? – не может перестать волноваться Катрин, а я качаю головой.
– Директор детского оздоровительного комплекса – отличный мужик, я его кошку лечил. Адекватный товарищ, ну и отзывы о лагере самые положительные, можешь погуглить.
Я понимаю волнение Катрин. Всё-таки она женщина, и её материнский инстинкт развит фантастически, потому не переживать она не может. Но и я не идиот, чтобы отправлять пусть чужого, но ребёнка в лапы каких-нибудь педофилов и моральным уродов.
– До конца лета там побудет, отдохнёт, заведёт новых друзей, а там, может быть, и её папаша за ум возьмётся.
Я свято уверен, что бывших алкоголиков и наркоматов не бывает. Но ещё я знаю: иногда достаточно желания, чтобы вытащить себя за волосы из любого болота. Главное – захотеть, а там и сила воли появится.
– Собственно, мне нравится твоя идея, – расцветает Катрин и порывисто целует меня в губы.
Но мне этого мало, и я плюю на всё и усаживаю Катрин к себе на колени. Она тёплая и пахнет мёдом. А ещё сексуальна настолько в своих коротких джинсовых шортиках и простой белой майке, что невозможно думать логически.
Рядом с ней есть лишь дикое желание обладать, ни на что не обращая внимания. И велик соблазн схватить её в охапку и утащить в укромное место, но останавливаю себя – не время.
– Кстати, я же не шутил, когда обещал тебя увезти на несколько дней отсюда, – шепчу ей на ухо, а она замирает, напряжённая.
– Почему увезти? Тебе здесь не нравится? – хмурится, запуская пальцы в мои волосы, а меня пот прошибает, когда в её глаза смотрю.
– Мне здесь нравится. Но
