Босиком по пеплу. Книга 2 (СИ) - Мейер Лана

— Ты её видел, просто не помнишь. В Нью-Йорке мы неоднократно пересекались на разных мероприятиях. Красивая девушка, не сомневайся. Каттан со временем тоже оценит.

— Насчёт красивой не сомневаюсь. Когда мы в последний раз были у Саадата, я младшую видел. Вот, где огонь.

— Кол, ты говоришь о дочери шейха, — холодно напоминаю Мердеру  основы этикета королевства, на территории которого он сейчас находится. — И что ты мог разглядеть под никабом, я не пойму? — окидываю поверенного пронизывающим вопросительным взглядом. — Ты же помнишь, что заговаривать с местными женщинами нельзя?

— Так она сама, — обороняется Колман. — Мы саду столкнулись. Девчонка была без никаба и с сигаретой. Зажигалку попросила, я дал. Откуда мне было знать, что это Анжелина Саадат? Она и курить-то не умеет. Специально караулила. И имя мое уже знала. Кстати, ей ты еще жениха не нашел? — в шутливой манере любопытствует Мердер.

— Не смешно, — раздраженно пресекаю легкомысленный тон друга.

История Колмана ничуть не удивляет. Сестры Саадат — это отдельный уникальный и неизученный подвид кошачьих. Рождённые свободными по духу, и живущие в арабской стране — по факту.

— Или ты претендуешь? — уточняю на всякий случай.

— Симпатичная, мне понравилась, — уклончиво пожимает плечами Мердер.

— Ты прикалываешься сейчас? — подозрительно прищурившись, спрашиваю я. Мердер отрицательно качает головой, взгляд становится серьезным, пристальным. Парень явно не шутит.

— Нет, абсолютно, — произносит ровным тоном.

— Тебя вроде восточные женщины никогда не интересовали, — привожу железный аргумент, основанный на наших веселых университетских буднях.

— Ну тебя как бы тоже, — с полуулыбкой парирует Колман.

— Алисию трудно отнести к озвученной категории, — имя жены снова задевает нервные окончания где-то глубоко внутри.

— Так и Анжелину нельзя.

Мы одновременно замолкаем, обмениваясь понимающими взглядами.

— Колман, без обид, но ты дочери шейха не пара. Даже курящей и не почитающей традиции, — не без иронии выражаю свое сожаление. — И даже если она сама тебе на шею повиснет, — добавляю для непонятливых.

— Ну ты же можешь мне титул какой-нибудь…

— Мердер, вопрос закрыт, — отрезаю тоном, красноречиво дающим понять, что поднятие темы повторно невозможно. — Вернемся лучше к последним данным, что ты мне предоставил, — резко меняю ракурс разговора в актуальное русло.

— Ошибки исключены, — настаивает Колман, распознав сомневающиеся интонации в моем голосе.

— С аналитической стороны все точно, — не спорю я. —  Связь фигурантов четко прорисовывается. Мотивы, способ реализации террористического акта — без вопросов.

— Но?

— У меня нет стопроцентной уверенности, Колман, — задумчиво смотрю на Мердера поверх взятого со стола бокала с минеральной водой. Делаю небольшой глоток, чтобы промочить горло и ставлю обратно. — Мне нужно больше данных.

— Это нереально. Осталась неделя,  — сжав челюсть, качает головой Колман.

Не доволен, что я сомневаюсь в его компетенции. Таких случаев за все годы нашего сотрудничества можно насчитать не больше пяти. Это всего лишь один процент из положительно выполненных совместных задач. Мердер и сам уже знает, что если я колеблюсь, то лучше переждать или свернуть операцию. Я не принимаю решений, если не чувствую полной уверенности. Точно так же не пытаюсь сворачивать горы, полагаясь исключительно на чутье. Необходим баланс того и другого. .

— Будем действовать исходя из итогов «Высшего Совета», — озвучиваю дальнейшую стратегию. Откинувшись на спинку дивана, натыкаюсь на разочарованный взгляд Колмана. — Ложное обвинение в сторону некоторых лиц может иметь фатальные последствия.

— Продолжим позже, — приглушенно произносит Мердер, кивая на  возвращающихся из соседнего зала мужчин. Всех, кроме генерала, перехватывают на половине пути.

И только Джамаль Каттан, целенаправленно двигается в мою сторону. Безупречная генеральская выправка, волевое бесстрастное лицо, цепкий внимательный взгляд. В пятнадцать лет этот мощнейший по энергетике человек казался мне Шайтаном во плоти. Сейчас я вижу в нем силу и опасность, а еще неоспоримую преданность делу, которому он служит. Это качество достойно уважения, и именно оно натолкнуло на сомнения в логически выстроенных выводах, к которым подвел  меня Мердер.

Добравшись до нашего стола, Каттан не спешит садиться, а останавливается напротив меня. Я поднимаю на генерала вопросительный взгляд.

— Могу я просить о личной аудиенции? —  он «просит» так, что это больше напоминает ультиматум.

— Когда? — уточняю, немного помедлив.

— Сейчас и желательно тет-а-тет, — бегло взглянув на Мердера, конкретизирует Джамаль Каттан.

— Хорошо, — едва заметно склоняю голову. Скорость положительного решения удивляет генерала еще больше, чем неодобрительно нахмурившегося Колмана. Быстро взяв себя в руки, Каттан тактично предлагает мне следовать за ним.

Гости поспешно расступаются, позволяя нам покинуть зал без каких-либо задержек и препятствий. Охрана не отстает от меня не на шаг.

Глава АРС сворачивает в закрытую для посетителей административную зону. Остановившись у двери без опознавательных знаков, проводит по замку карточкой, распахивает, приглашая войти внутрь. Дав знак охране ждать снаружи, неторопливо захожу в небольшое помещение. Судя по обстановке оно служит кабинетом управляющему рестораном.

— Прослушки нет, камеры отключены, — сообщает генерал, давая понять, что мы можем свободно обсуждать вопросы любой степени секретности. Что ж, мне даже интересно, что заставило Каттана вызвать меня на приватный разговор.

— Если речь пойдет о твоем сыне, то ты зря рассчитываешь, что я изменю принятые решения в отношении его назначения. Состоявшая свадьба не является смягчающим обстоятельством, — сразу отметаю одну из возможных причин.

— Я не собираюсь оспаривать твои указы, Амиран, — генерал переходит на фамильярный тон, и мне это очень не нравится. Подозрительно прищурившись, я окидываю его изучающим пристальным взглядом. — Но буду настаивать, на зачислении Хамдана в штаб командования военными частями, базирующихся на территории Зулейра.

— Звание офицера с него было снято, — сухо напоминаю я, начиная раздражаться.

— Так же он был уволен с воинской службы и переведен в вашу группу личного сопровождения, — сдержанно дополняет Каттан.

— И снова нарушил устав, — отвечаю на повисшую в воздухе невысказанную вслух претензию. Генерал не отводит взгляд, полностью принимая на себя мое негодование. Нет сомнений — он уже в курсе очередного набега Хамдана на мою территорию.   — Теперь у него появился шанс проявить себя. Чем ты не доволен, Джамаль?

— Я не хочу хоронить сына через неделю после его свадьбы, — предельно честно отвечает Каттан. На волевом лице отчетливо прорисовываются усталость и гнев. Последняя эмоция направлена не на меня. Вероятно, это не просто выпрашивать помилование для сына, в полной мере осознавая степень его вины.

— Через месяц, — поправляю безразличным тоном. — Я дарую ему тридцать дней, генерал.

Каттан стискивает челюсть, в потемневших глазах непреклонная решимость. Склонив голову, я рассматриваю его с придирчивым любопытством, вновь возвращаясь к воспоминаниям юности. Каким удивительным образом поменялись роли — мы практически родственники с суровым и беспристрастным генералом, один взгляд которого когда-то уничтожал на корню попытки к сопротивлению и протестам.

— Мне есть, что предложить тебе взамен на жизнь сына, Амиран, — вновь заговаривает Каттан. Твердость и уверенность в его голосе не позволяет скептически отнестись к заявлению главы АРС.

— Что же? — требую моментального пояснения.

— Информация.

— Какого рода?

— Мне известно, что Колман Мердер ведет инициированное тобой расследование, касающееся причастности короля к теракту на платформе, — выдает Каттан.

— И? — равнодушно передёргиваю плечами.