Барбара Делински - Сладкое вино любви
Не знаю, собирала ли японская разведка персональную информацию об американских военнослужащих, но я не стала его разубеждать.
Вернемся в сорок второй год. Я собралась с духом и отослала свое письмо. За два месяца со дня отъезда Карла я получила от него шесть писем. Шестое оказалось последним.
– Последним? – переспросила Оливия. Они поверну ли к дому; небо затянуло тучами. – Даже не поздравил со свадьбой?
– Нет. Так Карл наказал меня. Я причинила ему боль, и он в бессильной ярости уничтожил всякое напоминание обо мне – фотографии и письма.
– Как Саймон, который сжег свой дом? – спросила Оливия.
Натали удивленно взглянула на нее.
– Кто вам об этом сказал?
– Саймон. – Натали недоверчиво вскинула бровь, и Оливия пояснила: – Вы же меня знаете, я кого угодно могу замучить вопросами. Наверное, я ему порядком надоела.
– Он трудно сходится с людьми. Не принимайте это близко к сердцу.
– Психологу понадобились бы годы, чтобы разговорить Саймона. Я здесь только на лето, и я не психолог.
– Саймон заслуживает счастья.
– То же можно сказать про всех нас. – Оливия решила переменить тему. – И когда же вы снова встретились с Карлом?
– После войны. Все оказалось проще, чем я думала.
– Вот как?
– Нам была необходима его помощь. Настали тяжелые времена. Джереми не справлялся один.
– А где был ваш отец?
– Дома. Он почти не вставал с постели с тех пор, как умерла мама, – ответила Натали.
– Когда это случилось?
– Через год после моей свадьбы. К тому времени у меня родился первенец. Александр приезжал на побывку, и к концу войны у меня было уже двое детей. Я выполняла всю роботу по дому, ухаживала за отцом, работала с Джереми, который тоже заметно сдал за эти годы. – Натали и Оливия вошли во двор и остановились перед домом. – Брида страдала артритом. Она пыталась нам помогать, но смотреть на ее мучения было тяжело. Джереми пришлось стать для нее сиделкой. Он просто не мог со всем справиться один.
– А где был Александр?
– В Англии.
– А после войны?
– В Англии, – повторила Натали. – Потом во Франции. Его не было в общей сложности лет пять. Мне кажется, работа в разведке привлекала его больше всего остального. Отпраздновали победу в Европе, потом победу над Японией, и наши парни стали потихоньку возвращаться домой. Но Александр остался собирать доказательства военных преступлений для судебного процесса.
– Но ведь он был нужен вам здесь, – возразила Оливия.
– Карл вернулся.
Как будто этим все сказано.
– И как вы отнеслись к его возвращению?
– Поначалу нам было страшно неловко, – ответила Натали после минутного раздумья. – Мы не знали, что сказать друг другу. Надо было заново пересмотреть свои отношения.
Оливия попыталась представить, каково было Карлу.
– Странно, что он вернулся в Асконсет. Ему, наверное, было больно видеть вас.
– Он был человеком дела. Для него Асконсет означал больше, чем просто работа. Это была его жизнь. Он верил в то, что когда-нибудь мы станем знаменитыми виноделами, и хотел возродить ферму. К тому же здесь жили его родители.
– Наверное, ему хотелось быть поближе к вам.
– Может быть, и так, – рассеянно проговорила Натали, увидев Жуакина и Мадалену, выходивших из дома. – Мадалена, куда вы собрались с Жуакином? – окликнула она супружескую пару.
Они явно собрались в дальнюю дорогу. У Мадалены был Виноватый вид.
– Моя сестра больна, – сказал Жуакин с латинским акцентом. – Мы возвращаемся в Бразилию.
– В Бразилию? – встревожилась Натали и, подойдя к ним, порывисто взяла Мадалену за руку. – В Бразилию? Надолго?
Мадалена робко взглянула на мужа.
– У моей сестры семеро детей и двенадцать внуков.
– Знаю, Жуакин. Я же сама посылала им одежду.
– Сестра больна. Ей нужна помощь.
– Может, наймем кого-нибудь? Я заплачу.
– Ей нужна семья.
– И надолго вы собрались? – спросила Натали. Не дождавшись ответа, она заключила: – Вы покидаете меня. Уезжаете, потому что против моей свадьбы, это так?
Жуакин снова ответил за двоих:
– Нам пора на покой. Мы устали.
– Хорошо, – кивнула Натали. – Я вас понимаю, но подождите хотя бы до свадьбы.
Жуакин покачал головой:
– Сестра нас ждет.
– Тогда съездите на неделю-другую и возвращайтесь в августе. – Они промолчали, и Натали повернулась к Оливии: – Постарайтесь их переубедить.
Оливия старалась, как могла. Она сказала, что запеченная утка Мадалены – венец кулинарного искусства и что Жуакин творит с розами чудеса. И Тесс отказывается есть салат без чесночного соуса Мадалены, и старенькая «тойота» Оливии будто заново родилась после того, как над ней поколдовал Жуакин. Они оба как никогда нужны сейчас в Асконсете.
– Может, дело в деньгах? – спросила она.
– Нет, – в один голос заявили они, и Оливия поняла, что уговаривать их бесполезно. Она выразительно посмотрела на Натали.
Но та уже все поняла. Натали провела рукой по лбу, пытаясь собраться с мыслями, потом сказала:
– Идемте со мной. Я заплачу все, что вам должна.
* * *Оливия осталась во дворе. Ей было грустно. Она понимала, почему Натали вышла замуж за Александра. В подобной ситуации она поступила бы точно так же. Но отказаться от счастья вот так, без сожалений? Как можно было забыть Карла, забыть такую любовь?
Откинувшись в шезлонге, Оливия закрыла глаза, вспоминая мужчин, с которыми сводила ее судьба. Перебирая в памяти свои отношения с ними, она старалась найти хоть какое-то подобие любви. Но не находила ничего, похожего на чувства Натали и Карла.
За такую любовь можно отдать все на свете. Если бы Оливия так любила, ни за что бы не отпустила возлюбленного.
– Я вас расстроила?
Оливия вздрогнула. Она не слышала, как вернулась Натали.
– Нет, я просто задумалась. Мадалена и Жуакин уехали?
– Уехали.
– Простите, что не смогла их переубедить. Они твердо решили уехать.
– Да, переубеждать их бесполезно. Но если вы думаете, что я с легкостью переживу их уход, как пережила в свое время разрыв с Карлом, то ошибаетесь.
– Я ничего такого не думала.
– Думали, не спорьте. – Натали опустилась на ступеньку рядом с шезлонгом. – Мои дети тоже так считают. По их мнению, я похоронила Александра и устремилась вперед, не оглядываясь. Но это не так, поверьте. То, что я чувствую здесь, – она коснулась груди, – не всегда совпадает с тем, что здесь, – она коснулась лба. – Умом мы все понимаем, что нельзя помешать естественному ходу событий. Я понимаю, что Мадалена и Жуакин должны уехать. Его сестра больна, он должен быть с ней рядом. Время для ухода выбрано несколько неудачно, но, по правде говоря, если им неприятно, что я выхожу замуж за Карла, пусть лучше уезжают. Карл столько сделал для Асконсета, что рядом с ним не должно быть людей, которые питают к нему неприязнь.
