Энрико Франческини - Любовница президента, или Дама с Красной площади
В редакции меня ждет сюрприз: сообщение ТАСС о предстоящей пресс-конференции Президента. Мотивы встречи с журналистами не указаны. Агентство лишь сообщает, что советский руководитель будет говорить о политическом положении и сделает важные заявления относительно дальнейшего хода перестройки.
Президент СССР и Генеральный Секретарь Коммунистической партии редко дает интервью. Однако вот уже несколько лет, как он встречается с журналистами на периодически устраиваемых пресс-конференциях. Регулярные встречи, которые прервались только после поворота вправо, когда он, очевидно, стал бояться щекотливых вопросов, могущих поставить его в затруднительное положение. За время пребывания в Москве мне тоже уже довелось присутствовать на нескольких пресс-конференциях. Они проводятся в Пресс-центре Министерства иностранных дел, построенном к Олимпиаде 1980 года. В зале триста креслиц, оснащенных наушниками для синхронного перевода на четыре языка. Пресс-конференции Президента передают в прямой эфир по первому каналу государственного телевидения на всю территорию Советского Союза и по частной американской сети КНН на весь остальной мир. Лучшего момента бросить ему вызов не найти. За две минуты в его кабинете мне все равно вряд ли удалось бы многого добиться своей провокацией. На этот раз я могу расспросить его о Наташе в прямой телепередаче на весь мир.
Единственная проблема — получить право задать вопрос. Пресс-конференция длится час, но Президент отвечает лишь на несколько вопросов. Ты у него спросишь про какой-нибудь пустяк, а он тебе начинает с Большого Взрыва и сотворения Вселенной, чтобы потом не спеша добраться до наших дней. Он до ужаса многословен. По счастью, у меня есть некоторое преимущество перед другими. Его помощник по печати, который распределяет вопросы на пресс-конференциях, хорошо знает нашу газету. Однажды мы его пригласили в Италию на какой-то конгресс или конференцию. Сразу же по возвращении в Москву он пригласил меня на обед в ресторан. Я всегда посылал ему поздравления по случаю главных советских праздников, а на Рождество, главный праздник для нас, итальянцев, и других западных стран, я осмелился отправить ему «панеттоне»[4] и ящик итальянского вина, и этот дар, надо сказать, был принят с большим удовольствием. Так что когда мы с ним случайно сталкиваемся в Верховном Совете или на церемониях в Кремле, он всегда со мной сердечно здоровается. Известно ли ему о моей истории с Наташей? Известно ли ему вообще о ее существовании? Если он что-то знает, то наверняка не даст мне слова.
Я сижу в центре зала, во втором ряду. Я записал в блокноте по-русски свой вопрос. «Господин Президент, — скажу я, — несколько месяцев тому назад я познакомился с одной женщиной. Сейчас эта женщина исчезла. Вы знаете, о ком я говорю. Думаю, ее похитили, а, может быть, даже убили. Не можете ли вы сообщить мне что-нибудь по этому поводу?» Хочу посмотреть, как он выкрутится. Хочу посмотреть, какое у него будет при этом лицо.
Пресс-конференция открывается вступительным словом Президента. И длится оно почти двадцать минут. Однако впервые он вовсе не многословен.
«Уважаемые дамы и господа, представители печати, друзья, товарищи! Политическая борьба за дальнейшее развитие демократии, носившая в последние месяцы столь острый характер, позволила нам сегодня предпринять ряд решающих важных шагов в этом направлении», — начинает Президент. Напыщенным тоном торжественных церемоний он объявляет о целой серии сенсационных решений. Новая команда экономических советников разрабатывает план превращения социалистической экономики в экономику рыночную. На ближайшем Пленуме Центрального Комитета Партии будет представлен проект радикального преобразования КПСС — она превратится в современную «социал-демократическую» партию, а также сменит свое официальное название: она не будет больше называться «коммунистической». Москва и Вашингтон решили устроить новую встречу в верхах — «саммит» будет посвящен вопросу сокращения вооружений. И Президент получил от семи самых богатых в мире капиталистических стран приглашение впервые участвовать в их ежегодной встрече.
Двадцать минут даже, пожалуй, мало, чтобы объявить о стольких новостях. Как я ни сосредоточил все внимание на вопросе, который намерен задать, все же лихорадочно делаю заметки и в то время, как пишу, пытаюсь осознать, что означает все услышанное. Понимаю, что нечто очень важное, но то ли у меня недостаточно быстро вертятся в голове шарики, то ли не хватает аналитических способностей, чтобы обобщить, резюмировать его заявления, составить себе четкое единое представление. Эту задачу берет на себя югославский корреспондент, задающий вопрос, который завтра все присутствующие здесь журналисты используют в своих статьях в качестве подзаголовка или «зачина»:
— Президент, — спрашивает он, — это означает, что поворот вправо окончен?
Вопрос задан по-русски, и Президент прекрасно его понял. Однако не торопится отвечать. Не скрывая своего удовлетворения, озирается вокруг. И начинает издалека.
— Помните, — спрашивает он, — какой у меня был лозунг в начале перестройки? Я говорил: попытайтесь понять нас. Мы хотим быть понятыми. И все же не всегда было легко достигнуть этого — быть понятыми на Западе, политиками и журналистами. Чтобы они поняли наши трудности, мотивы нашей стратегии. Поняли, что иногда шаг назад необходим и более полезен, чем шаг вперед, для того, чтобы, усилившись, потом продолжать путь всем вместе. Я никогда не сомневался в том, что перестройка может пойти и пойдет вперед. Но необходимо запастись терпением. Необходимо, чтобы сама жизнь учила нас, как и когда делать очередной шаг. Конечно, иногда понять нас сложно. Есть многое, чего вы не знаете и о чем я предпочитаю вам не рассказывать. Но я все равно убежден, что внимательный наблюдатель может понять, почему происходит замедление, остановка или быстрое продвижение наших реформ. Повторю. Вы должны нас понять. Это все, о чем я вас прошу.
Как обычно, он ответил на вопрос не прямо, а намеками, посылая сигналы, нуждающиеся в истолковании. Он не сказал: да, поворот вправо закончен, ибо я никогда не допускал, чтобы произошел поворот вправо. Но дает понять, что такой поворот действительно произошел, что теперь с ним покончено, но он может вновь не раз повторяться; однако это не помешает Советскому Союзу идти по пути реформ, который остается главным магистральным путем, пока в один прекрасный день не будет достигнута конечная цель. Хотя, сказать по правде, конечная цель продолжает все больше и больше отдаляться, словно мираж.
