Катарина Хагена - Вкус яблочных зёрен (ЛП)
И это обижало господина Лексова. Только позже он понял, что в тот момент она уже не
могла ответить на вопросы, но ещё ловко могла их избегать.
Инга появилась на свет во время войны в декабре 1941, тогда Хиннерк был ещё дома. В
праздник Пасхи господин Лексов выбрал время мимоходом занести Берте несколько клубней
георгин. Она так любовалась ими осенью. Ведь это были великолепные георгины — сильные
стебли цвета бордо и совершенно тучные цветки лавандового тона, который был очень
необычен для георгин. Господин Лексов никогда не забывал ту ночь в саду Деельватеров,
как никогда не забывал сестру Берты — Анну. Он сразу принёс Берте корзинку с клубнями
на кухню и зашёл с задней двери, как это делали в деревне. Только не местные звонили во
входную дверь. В это время Берта чистила крабов. На ней был синий фартук, на столе стояла
миска с крабами и на коленях лежала газетная бумага, на которую она роняла кожуру.
Господин Лексов затолкал свою плетёную корзину за дверь в подвал. На следующей неделе
или следующей за ней, клубни нужно будет посадить в землю. Они поговорили об Анне. Он
хотел узнать, говорила ли Анна с Бертой незадолго до смерти. Берта задумчиво на него
посмотрела, не останавливая чистку крабов. Она брали рачка пальцами, щелкала его
большим пальцем по нужному месту за головой и быстро стягивали твёрдые, но нежные
бронированные половины друг от друга так, что ножки и чёрный позвоночник становились
раздельными. Берта ничего не говорила и снова склонялась над крабами. Он смотрел на
женщину, и прядь её белокурых волос выпала из причёски. Прежде чем учитель смог
подумать, он взял прядь и убрал её за ухо. Она испуганно схватила свои волосы и поймала
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
его руку. Её рука была холодной и пахла морем. "Да", — прошептала она. "Да", — говорила
Анна. Однако она не поняла бы всё правильно. Но да, это было что—то такое, чем был занят
господин Лексов. Карстен Лексов был как немой, и та ночь была пятнадцать лет назад. С тех
пор, каждый день своей жизни, он думал о ней. Мужчина упал перед Бертой на колени и
немного заикался. Она растерянно смотрела на него, но наполненная сочувствием, взяла его
лицо между своими запястьями. На них прилипли мокрые клешни крабов, крошечные
розовые усики и ножки. Газетная бумага с кожицей скользнула с ног Берты. Он зарыл своё
лицо в её колени, вздрагивал туловищем, будто от плача или от чего-то другого, и Берта
была не в состоянии говорить. Она гладила его по спине, начиная от плеч, как ребёнка.
Маленькой Кристы не было дома. Домработница ушла к своей матери, потому что та
вывихнула ногу. Агнес должна была заботиться о детях, чтобы Берта не очень страдала от
несчастий. Хиннерк был на работе, но не в офисе, а у пленников. Господин Лексов стал
спокойнее, однако не поднял головы. Он обхватил ноги Берты, которые были засунуты в
толстые ботинки, и начал водить руками от лодыжек вверх под её юбкой. Мужчина положил
своё лицо на её передник, вдыхая запах рыбы. Теперь Берта не думала о нём, как о
маленьком ребёнке. Она стала совершенно тихой и задерживала дыхание. Прерывистые
фразы, слова любви, возбуждённое рыдание проникали в её уши, и женщина предоставила
его самому себе. Только молчаливо сидела и хмурила лоб, почувствовав, как нижняя часть
живота стала тёплой и тяжёлой. Несмотря на то, что Берта любила Хиннерка, а не господина
Лексова, она так ничего и не почувствовала за пять лет брака. Карстен Лексов собрался с
духом и поцеловал её, зная, что это были не те же уста, как в ту ночь. Он уже хотел
отказаться от неё, но увидел, как слёзы текут по женским щекам. Не только одна или две, а
целый поток. Её фартук на груди промок до нитки, но плечи Берты не двигались и она не
издавала ни звука. Шея женщины была розовой, мокрой, и солёной, когда он её целовал. Она
резко встала, вытерла свои руки о сухой передник и пошла в спальню, которая находилась
напротив кухни. Там Берта задёрнула зелёные шторы на окне и отвязала свой фартук. Стянув
с себя ботинки, юбку и блузку, она легла на кровать. Карстен Лексов стащил с себя брюки,
рубашку и чулки, положив всё на пол перед кроватью. Учитель пришёл к ней и взял за руку,
пока думал о ночи в саду. "Тогда он любил ошибку, а целовал не того человека, которого
нужно? Или любил того человека, которого нужно, а целовал ошибку? Возможно, там не
было яблочного вкуса между рыбой и солью?"
Всё-таки на протяжении всего времени, которое Карстен Лексов провёл в кровати
Берты, её слёзы струились по лицу как два морских щупальца.
В ту же ночь она спала со своим мужем, который получил на ужин чёрный хлеб с
крабами и глазунью. В кухне стояли земляные клубни георгинов, а в сумеречном свете
кухонная лампа желтовато светилась. Берта сказала, что господин Лексов проходил мимо и
это он мог бы занёсти корзинку.
— Господин Лексов, всё хорошо. Каникулы. Цветы. Посреди войны.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Хиннерк пренебрежительно сопел, отрезал себе кусок хлеба и отправлял его вилкой в
рот. Берта наблюдала, как при этом несколько нежных розовых крабов упали с хлеба обратно
на тарелку.
Девять месяцев спустя Инга появилась на свет. Во время одной из редких, страшных,
зимних гроз; шёл град размером с большую вишню, а молнии сверкали через вздрагивающий
сумрак. Фрау Кооп помогала Берте при родах и клялась, что молния ударила сквозь дом и
ушла в землю через громоотвод.
— И если бы положили младенца в ванну, то он был бы мёртв.
И чаще всего она добавляла:
— Но однако что-то получилось "де Люттйе", бедная девочка.
( прим. пер. — "Люттйе" — смешанный слоёный напиток из ликёра и пива). Если при
этом присутствовала Розмари, то спрашивала с несколько ясным голосом, чем обычно:
— Бедный беззащитный ребёнок, да?
Фрау Кооп недоверчиво смотрела. Но точно не знала, что должна говорить, и вместо
этого закутывала себя в красноречивое молчание.
Господин Лексов перестал говорить и с надеждой посмотрел на меня. Я перестала
