Анна Восковатая - Экстрим ненависть
— Она сейчас уйдет, и мы это обсудим? — прорычал он на ухо.
Но Саша не была согласна, ему пришлось выпустить её из кольца рук. Так как взгляд не предвещал ничего хорошего, и Сашкино настроение грозило ещё одной истерикой. Она попятилась к двери. Ветхий схватил её за руку.
— Саш, дай мне объяснить.
Но Саша резко выдернула руку.
— Я, видимо, не во время, — голос опять ледяной. — Ну, то для чего пришла — я сделала. Прощай!
Она распахнула дверь и рванула в подъезд. Ветхий не успел остановить ей.
— Саш! Ну, подожди! — закричал он в след, хотя прекрасно знал, что она не остановится.
— Да что за…
Его кулак врезался в ни в чем неповинную лутку.
— Это кто?
Ветхий сжал кулаки, чтобы не сорваться на девушку. Она-то при чем. Сквозь зубы прошипел:
— Лишних вопросов не задавай. С тобой ещё вечером расплатились, уходи!
— Да, ладно тебе. Уйду сейчас.
Ветхий пошел на кухню, не собираясь наблюдать за ночной гостей. Ругал себя последними словами. Как же не вовремя Саша пришла? Теперь ни за что ему не пробиться. Та стена, которая на мгновение разрушилась, выросла заново, только выше. И не объяснишь ей ничего, что не ждал уже от неё взаимности, думал, что Андрей тут его обошел. Что он не монах и не собирался игнорировать свои потребности. В конце концов, он же, по сути дела, и не изменял ей. Ничего же не было между ними до сегодня. Ситуация, конечно, некрасивая вышла, но он же не мог постоянно ждать её прихода? Только Саше не объяснишь это. Восприняла, как измену, по глазам видел. Щелкнула входная дверь. Ветхий закурил. Пусть чуть успокоится, и он заставит Сашку выслушать, заставит вернуться. С ней иногда надо так, силой, напролом, иначе и себя может разрушить дурацким упрямством. Подуется немного и простит, главное, доказать ей, что есть что-то между ними.
33
Собирала вещи, машинально, не думая, ни о чем. Сегодняшнее утро задело больные струнки в душе. Как она всегда боялась идти у чувств на поводу. Особенно с Ветхим. Может, кому-то трагедия её первой любви не покажется такой уж страшной. Но Саше тогда казалось, что её просто растоптали и человек, которого боготворила с раннего детства. В подростковом возрасте она бредила Костей, и плакала по ночам, потому что он обращался с ней, как с сестрой. Кидалась на всех, когда встречала его в подъезде с новой девушкой.
Потом немного успокоилась, попыталась с другими отношения строить. Бездумно бросалась из одних объятий в другие, но как-то умудрилась не расстаться с невинностью, даже на пьяную голову. А когда решилась, наконец, перейти черту, явился Ветхий, и огорошил своей внезапной ревностью. Саша очень на него тогда разозлилась, кричала, что он "собака на сене", ругала его последними словами, заученными в безбашенной компании. Он же предпочел просто поцеловать, закрыл рот, так сказать. Саша злилась на него и дальше, но после того поцелуя все похороненные чувства вспыхнули заново.
У них было счастливых три месяца. Саша летала в облаках и не ожидала, что её так грубо собьют. Она всегда идеализировала Ветхого, он ей казался тогда нереальным и благородным принцем. Её розовые очки разрушила грубая реальность. После прекрасной и самой дорогой для неё ночи, Ветхий исчез. Рушился весь её идеальный и счастливый мир, в который она сбегала от ежедневных будничных проблем, веря, что Костя все решит, всегда поможет. И вот он пропал…
Саше жить не хотелось. Винила себя, думала, что сделала, что-то не так. Что не понравилась ему их ночь, что нашел себе другую лучше и раскованней. Стыдно вспоминать, вены резала, правда так и не смогла серьезно себе навредить. Брат после такого по щекам её отхлестал и так отчитал, что и не думала больше о самоубийстве. Через время начала ненавидеть Ветхого и все, что с ним было связано. В ненависти до глупостей доходила. А потом узнала, что Костя в тюрьме и раскаивалась. Бегала в гор. отдел, истерики закатывала, с пеной у рта доказывала, что не виноват её любимый ни в чем. А когда следователь доходчиво все ей объяснил, она в невменяемое состояние впала. Бушевала так, что смело могла сама на срок заработать. Но следователь терпеливый попался, пожалел.
Успокоилась понемногу, начала жить заново. Только теперь каждого подвергала жесткой ироничной оценке. А потом вообще заводила только кратковременные интрижки. Не могла больше доверять никому, боялась снова влюбиться и полной дурой стать, как тогда.
И тут Ветхий вернулся. Какие чувства в душе бушевали, когда он прощения просил. Но больно очень было ей тогда, и она больше этой боли не хотела.
И потом, когда обстоятельства свели вместе, Саша каждый день с собой боролась, лавировала на краю пропасти, забывая обо всем, когда Ветхий решался её поцеловать. Сколько раз они уже в постели оказывались и в последний момент она убегала. От себя в первую очередь. А когда узнала о наркотиках, уцепилась за обвинения, как утопающий за соломинку. Камушек за камушком выстроила стену на ненависти, заставила замолчать все юношеские бредни. Убедила себя, что любовь — выдумка, что нет мужчин, на которых положиться можно. Поэтому-то и не задевали особо все выходки Андрея, разве чего-то другого от мужчин дождешься?
А когда узнала в кафе, что не виноват Ветхий. Растерялась сначала, потом испугалась. Стена-то рушилась, все убеждения — коту под хвост. Мировоззрению больше не было на чем держаться. Мучительные чувства вернулись и страх боли с ними вместе.
Ветхий… ну, почему он не мог просто выгнать её? Зачем полез с поцелуями, дал почувствовать, что сказка возможна? Она, конечно, понимала, что вряд ли он не спал ни с кем, но вот эта встреча с его любовницей в такое утро, выбила почву из-под ног, напомнила о мучительной боли. Саша знала, что Ветхий теперь не отступит. Скорее всего, просто явится завтра и заставит её подчиниться чувствам. Он умел быть жестким, и это его ни капли не портило. Поэтому и убегала сегодня. От чувств, от новой боли, от разочарований. Ей нужно жить рассудком, в логике нет места боли и другим эмоциям. Рациональное звено — оно сильное. А она — "сильное звено".
Звонок в дверь заставил её задрожать. Первой мыслью было не открывать, но прекрасно понимала, что Ветхий дождется пока она выйдет из квартиры, уж его характер знала досконально. Неуверенно посмотрела в глазок и облегченно вздохнула. Андрей! Особо не раздумывая, пустила его в квартиру. С ним легко, нет бешеных чувств, но и больно не будет. Да и он, уверена, особо не пострадает от её холодности, даже если думает, что влюблен. У него есть любимое увлечение и это покруче, и важнее всякой любви.
— Ты куда-то едешь? — недовольно спросил Андрей, рассматривая сумки. — Могла бы хоть сообщить.
