Анна Восковатая - Экстрим ненависть
— Когда ты успел? Ты же с детства на скейте.
— Мать заставила. Все пыталась из меня высокодуховного человека сделать. Я, видишь, как бы её талант унаследовал. Что есть, то есть, могу все что угодно нарисовать. Только это не для меня. Мать мне тогда вопрос ребром поставила: без художки — никакого скейта. Ну, пришлось ходить. От пацанов ныкаться… Засмеяли бы… Помню, пейзаж нас вывели рисовать. Рассадили всех с мольбертиками и красками напротив пруда. А тут, как назло, ребята из команды. Я в пруд и нырнул, чтобы не заметили. Грязный, зараза, пруд. Вылез весь в грязи и водорослях, а на берегу уже кипиш подняли, что в воду свалился и потонул. Зато ребята не видели…
Саша улыбалась во весь рот. Вот только жаловалась, что ничего об Андрее не знает, пожалуйста, такие ошеломляющие подробности из прошлого.
— Таланты грех скрывать…
— Саш, у меня талант — это скейт. Остальное, не считается. Даже мать уже смирилась.
— Ты, по-моему, замечательно сочетаешь оба таланта.
Она махнула на скейт.
— На этом можно деньги зарабатывать. Ты вообще говорил кому-нибудь, что это твоя работа?
— Нет, конечно, — фыркнул Андрей. — Все так сильно интересовались в свое время, что боюсь мне всему "Экстриму" скейты разрисовывать придется. А это процесс длительный.
— А у тебя есть ещё рисунки.
Андрей покачал головой.
— Саш, я не рисую. Так несколько тем для скейта. Хотя при желании могу и портрет твой нарисовать, для меня это не проблема. Я не понимаю просто тяги к картинам. В наше время фотоаппараты их успешно заменяют.
— Не скажи. Нарисовать можно и выдуманные вещи.
— Если честно, именно сейчас, когда ты в моей постели и в таком виде, мне лично из всех направлений боди-арт ближе всех.
Саша к своему ужасу поняла, что краснеет. С чего это вдруг? Андрей усмехнулся, забрал пустую чашку из её рук и потянулся к губам.
31
Саша потянулась на постели и зевнула. Андрея уже нет. Убежал на работу, а ей сегодня бежать некуда. Сейчас выпьет кофе, позавтракает и опять загрузится мрачными мыслями. А через окно так ласково согревает августовское солнце. Последние теплые лучики. Саша вдруг поняла, что за всеми грустными мыслями пропустила любимую пору года. С таким горем не поспоришь, конечно, но нужно уже как-то учиться жить без Сашки. Он бы вряд ли одобрил добровольное затворничество и мрачный пессимизм. А вот и не будет она варить кофе, пойдет и позавтракает в любимом кафе, которое совсем забыла в последнее время.
Впервые за много дней Саша, прихорашиваясь, провела перед зеркалом целый час. Совсем забросила себя! Андрей, правда не жалуется, значит, не так уж все плохо. А вот Костя уже бы что-то ляпнул. И не потому что ему она без макияжа не нравится, а потому что знает, забывает она о себе только, когда морально подавлена. Саша раздраженно бросила расческу на стол. Надо же, опять мысли о Ветхом в голову лезут. Уже наваждение какое-то. Мало того, что снится постоянно, так ещё и на мысли претендует. Он все хлопоты по организации похорон взвалил на свои плечи. Саша, конечно, была ему благодарна и сказала об этом, но прошлое до сих пор стояло между ними и мешало нормальному общению. Ну, не могла Саша спокойно воспринимать то, что Ветхий торговал наркотиками, и перебороть себя не могла. И дело даже не в подельнике Ветхого, Лисе, который занимался наркотой всегда. А в той бумажке из суда, в которой черным по белому написано, что основной срок Ветхий получил за хранение и распространений наркотиков. Та бумажка все дружеские чувства к Ветхому убила. Её брат погибал от дури, а бывший любовник эту дурь распространял. Теперь, когда встречалась с Ветхим, сразу перекошенное от ломок лицо брата всплывало. Только вот дурацкое тело, почему-то до сих пор помнит Костю. Может, и не странно, он же все-таки первым у неё был. Хотя та первая и единственная ночь уже кажется какой-то нереальной. Ветхий много раз пытался её вернуть, уже после зоны. Сперва Саша просто боялась, потому что любила его, в конце концов, и ещё одного расставания по любой причине не выдержала бы, а теперь вообще его ненавидела. По крайней мере, пыталась себя в этом убедить.
С такими мыслями она добрела до кафе, уселась возле окна. Все мысли прогнала из головы. Наблюдать из окна кафе за суетящимся народом — её метод релаксации. Саше нравилось угадывать настроение прохожих, придумывать, куда они торопятся. Так все личные неурядицы затихали и терялись среди многообразия других жизней. Но сегодня её желанное уединение-созерцание было нарушено. Саша чуть не подпрыгнула на стуле, когда напротив опустился Лис.
— Алекса, мое тебе здравствуй. Рад видеть…
— Я если честно не очень, — буркнула Александра.
— Не выпускай коготки, деточка, я тебе не Ветхий. Тебя кое-кто на завтрак приглашает. Присоединишься?
— А у меня есть выбор? — подняв бровь, спросила Саша.
— По правде говоря, нет.
Он поднялся и выразительно посмотрел на собеседницу. Саше ничего не оставалось, как пойти за ним, хотя сердце выпрыгивало от страха. Да уж, он не Ветхий…
Её привели в банкетный зал для VIP- персон. За столиком спокойно завтракал немолодой, полноватый мужчина. Сашу бросило в дрожь от холодного взгляда, которым он её наградил. Только пикни что-то не то, — говорили его глаза. — И тебя больше не существует в этом мире. Саша догадывалась, кто он и от этого страх усиливался.
Её усадили напротив Интеллигента. Мужчина жестом подозвал официанта.
— Налей девушке вина.
Саша хотела отказаться, но не решилась.
— На столе меню, заказывай.
— Я не хочу… — боже, какой у неё жалкий голос.
— Не говори ерунды, — прервал её Интеллигент. — Мои ребята тебя от завтрака оторвали. Да я тебя сорвал, чтобы позавтракать в обществе милой молодой особы и к тому же ловкой. А если эта особа будет сидеть, как статуя и смотреть на меня испуганными и голодными глазами, то я так подавлюсь ненароком.
Саша не могла сосредоточиться на меню. Её всю трясло. Видимо, устав ждать, Интеллигент сделал заказ сам. И через несколько минут перед Сашей во всю благоухало незнакомое ей блюдо. Она ковыряла вилкой в тарелке и глотала, не замечая вкуса. Все органы чувств забил страх.
— Что же ты мне парня испортила?
Интеллигент заговорил так неожиданно, что вилка выпала из её дрожащих пальцев и покатилась по полу.
— Вы… вы о ком?
— Не мямли. Никто тут счеты сводить с тобой не собирается, — хмыкнул Интеллигент. — Конечно, о Ветхом. За что ты его так? А?
— Он знает за что.
— А вот мне, кажется, деточка, что плохо ты о нем думаешь. Неплохой он парень. Умный. Моего сыночка прикрыл. Сын у меня — дурак! Я ему все что хочешь и обучение за границей и бабки. А он решил нервы пощекотать и дурью торговать начал.
