Джей Браунелл - Точки над I
Мне была не по себе сама мысль, что пока я читала, Алек выходила в мир без меня. Я хотела быть рядом с ней, когда она столкнется лицом к лицу с прессой и ответит на те вопросы, которые они будут задавать ей. Я больше не находилась на обочине ее жизни. И я отказывалась, чтобы меня снова туда толкали.
- Элейн приезжала чуть раньше. Она подумала, что Алек, должно быть, сходит здесь с ума, поэтому привезла ей несколько холстов и краски. Она стала спокойнее после приезда Элейн.
Ну конечно, Элейн. У нее всегда было какое-то шестое чувство, когда дело касалось Алек. Она знала, когда и как достучаться до Алек, в то время как все что могла делать я это беспомощно наблюдать. Я всегда думала, что это было оттого, что держать своего лучшего художника в спокойствии было только в интересах Элейн. Я почувствовала грусть, когда осознала, что я так долго и так глупо не замечала их особенную связь. Я купилась на объяснения Элейн о деньгах и Алек, хотя всегда знала, что деньги никогда не были самоцелью в жизни Элейн. Ложь так легко лилась с ее губ. Это было такой же ложью, которую легко могла выдумать Алек, чтобы удержать меня, но она отказывалась пользоваться ею, даже если это и был наш единственный шанс быть вместе.
- Где она рисует?
- В своей детской. Она сказала там самый лучший свет.
Я смотрела на ее спокойное лицо, чувствуя подступающую тошноту. В сентябре ее детская была такой же, какой Алек оставила ее в пять лет. Как она стала комнатой, в которой она может рисовать? Похоже, Джиллиан заметила что-то в моем лице или глазах и поспешила объяснить.
- Пока мы с Рейнером были в свадебном путешествии, комната была переделана, - она слегка улыбнулась. - Детская для тридцатилетней женщины звучит немного глупо, не правда?
Я удивила саму себя, когда мой голос не дрогнул при следующем вопросе.
- Она была той же все эти годы?
В глазах Джиллиан отразилась боль.
- Да. Думаю, я хотела что-то от нее в моей жизни. На самом деле очень глупо, ведь я так ни разу и не была там, после... В общем, я решила, что комнату стоит переделать в наше отсутствие.
Я сразу же все поняла. Джиллиан жила в этом доме двадцать пять лет и все это время не знала, что кровь Брайана была разбрызгана по спальне их дочери. Она, должно быть, думала, что Патрик позаботился о комнате. Он позаботился обо всем остальном. Как много раз она стояла возле той двери, взявшись за ручку и страх – единственное, что спасло ее от последнего толчка в безумие? После того, как я побывала в той комнате без каких-либо воспоминаний о той ночи, я боялась подумать, что испытала бы Джиллиан, войди она в детскую.
Она встала.
- Я собираюсь пожелать спокойной ночи твоему отцу и Келлен и пойти спать. Спокойной ночи, Виктория.
Она вышла и я знала, что она даже не заметила, что назвала Алек данным ей при рождении именем.
Несколько минут спустя я стояла у той самой комнаты. Дверь была открыта и я прислонилась к косяку, наблюдая за Алек. Она стояла у холста, покрытого голубой краской, уперев руку с кистью в подбородок. Мои глаза пробежались по комнате. Она намного отличалась от той, в которую я пробралась несколько месяцев назад. Джиллиан обставила комнату несколькими мягкими диванами белого цвета в желтую полоску и белой плетеной мебелью. Зеленые растения были расставлены по всем углам, а также украшали стол. Мой взгляд остановился на рождественском подарке Джиллиан. Картина висела над тем местом, где когда-то стояла детская кровать. Я не знала, было ли это место выбрано специально или так просто совпало. Пол и мебель у мольберта Алек были покрыты защитными кусками материи. Я знала, что Джиллиан не волновало, даже если бы Алек измазала краской комнату и всю мебель. Самое главное для нее было то, что ее дочь снова была в этой комнате. Алек могла делать все что угодно.
- Или входи или уходи, - сказала Алек. Она дотронулась до холста кистью, быстро подрисовывая белую морскую пену на голубой поверхности волн.
- Джиллиан сказала мне, что это была твоя детская, - сказала я, входя и останавливаясь рядом с ней. Никто никогда не узнает то, что было известно об этой комнате мне.
Алек огляделась, словно ища глазами кукольный домик и детские книги.
- Да. Большая комната для маленького ребенка.
Непростого маленького ребенка. Ее мать была номинанткой на Окар, отец - блестящим режиссером, а дед сенатором Соединенных Штатов. Должно быть, это была судьба, что тот маленький ребенок вырос, чтобы стать Алек Чейзн. Рожденная, чтобы стать кем-то, она свершила свою судьбу сама, без имени или денег семьи Брент.
Я становилась все беспокойнее, наблюдая за тем, как она медленно кладет на холст мелкие белые штрихи.
- Ты провела весь день здесь?
- Эээ, да. Ну, еще я была на пляже, пока не показались вертолеты. Меня показали по всем трем главным каналам. Алек Чейзн на пробежке в Виндчейзе. Захватывающий видеоматериал, правда?
- Все, что делает Алек Чейзн сейчас новость номер один, - ответила я. Я стояла под другой картиной Чейзн. Такой себя видела Алек? Одиноким маленьким ребенком на берегу?
- Это какое-то сумасшествие. Завтра мы с Джилл идем на ток-шоу. Элейн сказала, что издательство хочет, чтобы я отправилась в тур. Не могу поверить, что она жила так все это время.
- Кто?
Алек отошла на шаг и скрупулезно осмотрела полотно.
- Джилл. К счастью, я знаю как защищать свое личное пространство. Я сделаю это завтра и все. Будет намного труднее защищать ее, ведь раньше никто этого не делал.
Я не могла поверить своим ушам. Она переживала за Джиллиан? Что за чудо я сегодня пропустила, пока читала?
- Ты собираешься рисовать всю ночь? - в комнату вошла Джиллиан и подошла к мольберту.
Алек улыбнулась ей.
- Если да, то могу ли я завтра проспать весь день?
У меня отвисла челюсть, когда Алек обняла Джиллиан за талию и поцеловала ее в щеку.
- Не беспокойся, я скоро лягу. На сегодня я закончила.
Джиллиан подняла руки и коротко, но крепко обняла Алек в ответ. Мне удалось захлопнуть рот и заменить мое шокированное выражение лица на более обычное. Джиллиан подошла ко мне и погладила меня по щеке.
- Постарайся дать ей лечь пораньше.
Я приросла к полу. Это было слишком сильное испытание для меня, да еще без всякого предупреждения. За один день, когда ничего особенно и не изменилось в жизни Алек, она вдруг находит в себе сострадание и понимание?
- Сделай мне одолжение? Наполни нам ванну. Я приберусь здесь и приду.
У меня было два выбора – либо подтребовать у нее ответа ее резкому изменению поведения, или промолчать, надеясь что каким-то образом я пойму все сама. Я уже проходила через это. Я знала, что просить у нее ответов, когда она не хотела отвечать, было лишь пустой тратой времени. Я просто кивнула, и оставила ее закрывать краски и мыть кисти. Горячая ванна с ней звучала гораздо лучше, чем холодный и пренебрежительный взгляд, поэтому я выбрала первое.
