Джулия Гарвуд - Провинциальная девчонка
– А мне ваш наряд нравится, – запротестовал он.
– Пойду переоденусь, – повторила она, но тут же покачала головой. – До чего же трудно… чувствовать себя удобно в своей нынешней коже.
– О чем это вы?
– Я столько лет провела, пытаясь не выглядеть девушкой.
Тео рассмеялся, посчитав, что она шутит.
– Нет, правда, – заверила она. – В медицинском колледже я делала все возможное, дабы загладить тот очевидный факт, что мне довелось родиться девушкой.
– Но почему? – изумился он.
– Декан одного из факультетов был на редкость предубежден против женщин-докторов и делал все что мог, лишь бы превратить нашу жизнь в ад. Такой слизняк! Он и его приятели пили с парнями-студентами, но только после того, как нагружали студенток лабораторными и курсовыми заданиями и дополнительной работой. Мне было все равно, но уж очень не нравилось, что обручей, через которые приходилось прыгать, всегда оказывалось вдвое больше, чем предписывалось мужчинам. Жаловаться не имело смысла: только бы себе навредила, вот и все. Единственной альтернативой было бросить учебу, чего декан и добивался. – Она внезапно улыбнулась. – Как-то вечером, когда мы окончательно ошалели от нескольких порций «Маргариты», все вдруг стало ясным.
– Что именно?
– Декан попросту нас боялся. Учтите, что при этом мы утали и были нетрезвы.
– А вы выяснили причину, по которой он вас боялся?
– Наши мозги. Он знал правду.
– Какую именно?
– У женщин мозги куда лучше работают! – пояснила она, меясь, добавила:
– Страх и неуверенность в себе – вот что лжит в основе этих предубеждений. Помню, как поразило нас это озарение. Разумеется, все это чушь, но тогда мы были слишком пьяны, чтобы соображать здраво. Теперь я понимаю, что все это вздор и что мы ничем не лучше и не хуже докторов-мужчин, но тогда возможность немного расслабиться и позлорадствовать помогла нам пережить самые трудные времена.
– А ваша ординатура? Так же тяжело пришлось?
– Нет, все было совершенно по-другому. Над нами всеми издевались одинаково, по двадцать часов в день и семь дней в неделю. Там никого не интересовало, женщина я или нет. Все что от меня требовалось, – поворачиваться как можно быстрее. Работа изматывала до крайности. Но я научилась урывать по пятнадцать минут сна, стоя у стены.
Мне повезло: моим руководителем оказался одаренный хирург. Правда, с омерзительно скверным характером, однако мы как-то поладили. Тогда я не вылезала из хирургических костюмов, так что мода в расчет не бралась.
– Мой доктор – женщина.
– Не может быть!
– Да. Она даже удалила мне аппендикс.
– Я не ваш доктор. А будь это так, посадила бы вас на низкокалорийную диету с малым содержанием натрия.
– Разве я не сказал, что не слишком люблю своего доктора и никогда не следую ее советам? Что же касается одежды, совершенно не важно, что вы носите, Мишель. Мужчины все разно не сводят с вас глаз. Будем надеяться, что братья Карсон не повысовываются из окон, пока я буду из кожи вон лезть, чтобы затерроризировать их до смерти.
– Собираетесь применить тактику запугивания? Прекрасно.
– Так и думал, что вы одобрите.
– То есть как это – «повысовываются из окон»? Я что, не пойду с вами?
– Простите, но вам не придется наблюдать, как братья трясутся.
– Это еще почему?
– Не хочу, чтобы вы слышали то, что я буду им говорить. Кто знает, а вдруг вам придется свидетельствовать в суде против меня…
– Скажите честно, что вы задумали? Он уселся напротив Мишель.
– Потерпите и увидите, – пообещал он, потянувшись к коробке с кукурузными хлопьями и насыпая себе огромную порцию. – Кстати, мне больше нравятся «Фростид флейкс» <Глазурованные сахаром хлопья.>.
С этими словами он высыпал сверху половину сахарницы.
От этого зрелища Мишель слегка подташнивало.
– В кладовой стоит пятифунтовый мешок с сахаром. Почему бы не притащить его сюда, взять ложку и орудовать, пока дно не покажется?
– Солнышко, сарказм с утра пораньше вреден для здоровья. Хотите кофе?
– Он только для вас. Сама я пью диетическую колу.
– Опять критикуете мою систему питания? – рассмеялся он. Мишель вынула из холодильника банку колы, потянула за колечко и с наслаждением глотнула.
– Действительно кто-то звонил в дверь на рассвете, или мне показалось?
– Курьерская служба привезла из Нового Орлеана кое-какие бумаги для меня. Поразительно, что водитель сумел найти ваш дом. Мои указания были весьма приблизительными.
– У вас есть отделение в Новом Орлеане?
– Просто друзья. Потолковав с Дарилом, я позвонил кое-кому в Бостон. Поскольку я не знаком с законодательством Луизианы, особенно в тех разделах, что касаются компенсаций пострадавшим работникам, пришлось задействовать связи.
– Мне всегда казалось, что если несчастный случай произошел на работе, пострадавшему должна быть выплачена компенсация.
– Имеются некоторые исключения.
– Какие именно?
– Если инцидент произошел по вине самого работника, появившегося, скажем, в пьяном виде, в компенсации ему откажут.
– Или если рабочий встал за станок, заведомо зная, что он неисправен?
– Именно этот аргумент используют Карсоны.
– Но вы к этому готовы?
– Совершенно верно.
– Почему вы так торопитесь?
– Чтобы не оставлять Дарила в подвешенном состоянии. Я здесь долго не пробуду и хочу все уладить до возвращения домой.. Я ему обещал.
Мишель опустила голову, наблюдая, как медленно набухают хлопья. Она с самого начала знала, что Тео скоро уедет.
Конечно, знала. И именно по этой причине старалась не слишком к нему привязаться. Но, как ни противно было признаваться, ей больше всего хотелось схватить его и не выпускать.
Ах, жлоб здоровый! Это он во всем виноват. Не поцелуй он ее, ей бы не было сейчас так худо на душе.
– Что-то не так? – осведомился он.
– Нет. А почему вы спрашиваете?
– У вас такое лицо, словно хотите лягнуть кого-то.
– Просто думала.
– О чем?
Мишель отодвинула недоеденные хлопья, откинулась на стуле и сложила руки на груди.
– О неспецифическом вирусе, – злобно прошипела она.
– В жизни не предполагал, что вы способны думать о подобных вещах. Вирусы. Поди догадайся!
– Неспецифические вирусы, – поправила она.
– Простите, ошибся. Итак, что вы думаете о неспецифических вирусах?
– Они вероломны, коварны и разрушают человеческое тело, атакуя его исподтишка и неожиданно. Только сейчас вы были совершенно здоровы, а через минуту горло скребет и все тело ноет. И когда вы думаете, что хуже уже быть не может, начинается кашель, и не успеете оглянуться, как на вас наваливаются всяческие осложнения.
