Нора Робертс - Женская месть
Они заказали фирменное блюдо заведения – говядину «Веллингтон». Обед проходил при свечах, вставленных в массивные оловянные подсвечники. Мерцали свечи, слышалась тихая музыка. Ее наигрывал старик на скрипке.
Адриенна не рассчитывала на то, что сможет расслабиться в обществе Филиппа, но это произошло. Они смеялись, шутили и долго, оживленно разговаривали. Он видел старые, столь любимые ею фильмы. Однако ловко обходил в разговорах ее мать и приключившуюся с ней трагедию.
Ее обезоружило то, что Филипп даже помнил многие диалоги из фильмов. Она и сама страстно любила кино.
Эта любовь к вымышленному миру естественно пришла к Адриенне от Фиби, и вот теперь она нашла в Филиппе родственную душу. Еще она узнала о том, что он увлечен садоводством и даже пристроил оранжерею к своему городскому дому.
– Трудно представить, что вы суетитесь на грядках, выпалывая сорняки. Но это по крайней мере объясняет, почему у вас руки труженика.
Адриенна сказала эти слова и тотчас же пожалела о том, что они сорвались у нее с языка. Она постаралась как-то исправить положение.
– Ваши руки как-то не согласуются со всем остальным в вашем облике.
– О, гораздо лучше согласуются, чем вам кажется, – пробормотал Филипп. – У нас у всех есть свой имидж и иллюзии. Разве не так?
Адриенна подумала, что в его словах кроется какой-то тайный смысл, и сменила тему разговора. Оказалось, что они путешествовали по одним и тем же местам. За бренди выяснилось, что оба были в Риме, останавливались в отеле «Эксельсиор». И провели там неделю в одно и то же время. Это было пять лет назад. Правда, в разговоре не было упомянуто, что Адриенна приехала в Рим специально, чтобы избавить некую графиню от ее гарнитура из бриллиантов и рубинов. Филипп же посетил Вечный город тоже по делу. Это была одна из его последних работ по изъятию бриллиантов у одного киномагната. Они оба улыбались своим воспоминаниям, не делясь ими друг с другом.
– В то лето я прекрасно провела время в Риме, – вслух вспоминала Адриенна, когда они уже покидали ресторан и направлялись к машине. Это «прекрасно проведенное время» можно было оценить в сумму приблизительно в триста пятьдесят миллионов лир.
– Я тоже, – откликнулся Филипп. Его добыча, правда, тянула только на половину этой суммы, что выяснилось при продаже камней в Цюрихе. – Как жаль, что мы тогда не встретились.
Адриенна согласилась с ним и скользнула на сиденье машины. Она и впрямь получила бы удовольствие от его общества в Риме – они могли бы выпить красного вина и побродить вдвоем по улицам, хранящим тепло жаркого дня. Но все же она была рада, что тогда не встретилась с ним. Он бы отвлек ее от дела, как, к сожалению, помешал ему и теперь.
На повороте его нога случайно соприкоснулась с ее бедром. Как хорошо, что сегодня ей не предстоит ничего сложного: кража в доме Мадлен – дело примитивное.
– В Риме есть кафе, где подают вкусное мороженое, – заметил молодой человек.
– Да, «Сан-Филиппо», – отозвалась Адриенна со смехом. – Каждый раз, когда я бываю в этом кафе, я набираю пять фунтов веса.
– Может быть, когда-нибудь мы посетим его вместе. Его палец легонько прошелся по ее щеке, напомнив об игре, в которую они оба играют. С некоторым сожалением она отодвинулась.
– Может быть.
Адриенна сделала едва заметное движение, но Филипп почувствовал, что расстояние между ними мгновенно увеличилось. Странная женщина, размышлял он. Экзотическая внешность. Чего стоит этот соблазнительный рот, эти проблески страсти, искры, время от времени вспыхивающие в ее взгляде. Все это было подлинным, тут не было никакой игры, никакого обмана. И все же она была не из тех женщин, которые покорно нежатся в объятиях мужчины, а из тех, кто может заморозить его единым взглядом или словом. Филипп же всегда предпочитал женщин, открыто наслаждающихся физической близостью, легкими сексуальными отношениями. Но Адриенна заинтриговала и привлекла его именно контрастами своей натуры.
Филипп так же хорошо, как и она, знал цену правильно выбранного момента. Он подождал, пока они не въехали в Лондон.
– Что вы делали в спальне Фьюмов вчера вечером?
Она чуть не подскочила на месте. Ей захотелось выругаться. Приятный вечер, его общество, тепло бренди, разливавшееся по телу, – все это настолько ее расслабило, что она была застигнута этим вопросом врасплох.
Только привычка держать чувства под контролем, выработавшаяся у нее с детства, позволила ей сохранить самообладание.
– Прошу прощения?
– Я спросил, что вы делали в спальне Фьюмов во время приема.
Филипп с задумчивым видом накручивал на палец локон ее волос. Мужчина может запутаться в таких волосах, думал он, и утонуть.
– Что дает вам повод думать, что я там была?
– Не думать, а знать. Я узнал бы ваши духи, Адриенна, безошибочно из всех других. И как только я открыл дверь спальни, тотчас же почувствовал этот запах.
– Вот как? – Адриенна поправила на плече соболий мех – ум ее лихорадочно работал в поисках правдоподобного ответа. – Можно было бы спросить и вас, что вы там искали.
– Несомненно.
Между ними повисло молчание, и девушка решила, что, если не ответит, это только сгустит ореол таинственности, окружающий ее.
– Дело в том, что я искала место, где можно было бы поправить порванную подшивку юбки. Следует ли мне чувствовать себя польщенной, что вы запомнили запах моих духов? Значит ли это, что я произвела на вас столь сильное впечатление?
– Вы должны быть польщены, что я не называю вас лгуньей, – сказал Филипп небрежно, – но красивые женщины частенько лгут без всякой причины и по любому поводу.
Он прикоснулся к ее лицу не шутливо, как раньше, а властно, как господин. Филипп не мог оторвать взгляда от ее рта. «Невероятно нежный и желанный», – подумал он. Это было его первой мыслью. Потом он увидел нечто, удивившее его: в ее глазах он прочел не гнев, не насмешку, не отчуждение – это был страх, правда, промелькнувший в них на одно мгновение, но в этом Филипп не ошибся.
«Боже мой, – подумал молодой человек, – одно мое прикосновение не могло так испугать ее». Адриенна выглядела напряженной, от былой расслабленности не осталось и следа. Она не справится с собой. Ей только удалось заставить свои губы улыбнуться холодной, высокомерной улыбкой.
– Кажется, мы прибыли.
– Почему вы меня боитесь, Адриенна?
Как это ему удалось угадать то, что она ухитрялась скрывать от десятков других мужчин.?
– Вы ошибаетесь, – сказала она ровным голосом.
– Ну уж теперь-то я могу назвать вас лгуньей.
– Думайте, как вам угодно. Вечер был прекрасным, доброй ночи, Филипп.
