Розмари Роджерс - Любовные игры
К чему — «к тому же»? Впрочем, лучше не заострять на этом внимания.
— Мне все равно, что ты обо мне думаешь, — ледяным тоном произнесла Сара.
— Вот и прекрасно. Значит, я ошибался, и ты меня совсем не боишься. Да брось, ты можешь, абсолютно ничем не рискуя, перевернуться на спину.
Поскольку стыдливость тебе незнакома, мне остается предположить, что причина твоей неожиданной «застенчивости» — страх.
— Хватит предполагать! С какой стати мне тебя бояться?
— Ну, в таком случае… — Марко в два счета поднял Сару на руки, перевернул и положил обратно, словно тряпичную куклу.
— Ну, ты! — Сара закрыла глаза, чтобы не видеть его глаз, в которых вспыхнули опасные огни — правда, всего на одно мгновение.
— Леди не к лицу ругаться, а ведь на протяжении последних недель ты усиленно стараешься внушить мне, что ты именно леди. Так что лежи тихо, пока мои руки не позволяют себе каких-нибудь вопиющих вольностей.
— Я, кажется, уже говорив что ты абсолютно не в моем вкусе, — с каменным лицом произнесла Сара. Марко вспыхнул, но ярость быстро уступила место насмешке.
— Да ну? Какая же ты неблагодарная! А я-то изо всех сил старался быть хорошим! Тебе снова нужно расслабиться.
Закрыть глаза и забыть о его существовании! Лежать без движения, пока эти коварные пальцы ласкают кожу, делая ее такой нежной и матовой, светящейся в лучах, исходящих от камина.
Он взял ее за плечи и с обманчивой нежностью размял их, затем коснулся ключиц, легко массируя шейные мышцы. При этом его руки скользнули ниже, и Сара снова напряглась. Легкими, почти воздушными движениями похлопал груди и принялся обрабатывать плоский живот, Сара надела на себя маску равнодушной усталости, но легкая дрожь под шелковистой кожей выдавала ее истинные ощущения.
Проклятая маленькая обманщица, готовая постоянно бороться с собой, лишь бы не дать волю собственным инстинктам! Ей уже давно следовало понять, что об их с Карло свадьбе не может быть и речи. Чего она хочет добиться своей так называемой добродетелью? И долго ли еще сможет продержаться?
Глава 25
— Ну разве можно было представить себе каких-нибудь пару дней назад, что она будет лежать на спине на теплом мраморном полу возле камина, согревающего ее трепетную плоть, представ обнаженной перед единственным человеком в мире, которого она ненавидела и презирала, и он станет прикасаться к ней так, как никто на свете!
Как можно было допустить это? Если бы движения Марко вновь стали грубыми или если бы он тем или иным способом попытался нарушить тот странный договор, который они между собой заключили, Сара нашла бы в себе силы поставить его на место и гордо удалиться. Но он не позволял себе ничего такого, что вызвало бы ее протест или насмешку. Он просто делал ей массаж: спокойно, как и обещал. Или ему и в самом деле было все равно? Но нет, ей не пригрезились легчайшие, легче перышка, касания его рук с внутренней стороны ее бедер. Черт побери, он как будто поставил перед собой цель вывести ее из себя, заставить проявить инициативу.
Ах, эти чуткие пальцы, как ни в чем не бывало ласкающие ее тело! Бог знает, скольких женщин он вовлекал в подобную игру. Массаж, называется!
Запоздалый возврат к здравому смыслу и отчетливое подозрение побудили Сару сесть: она моргала, будто только что очнулась ото сна.
— М-м-м! Просто замечательно! Однако долг платежом красен, теперь моя очередь. Я и сама, знаешь ли, классная массажистка.
Хорошо, что она по крайней мере читала, как это делается, и не могла пожаловаться на память. С дразнящей улыбкой, не спуская взгляда с изумленного лица Марко, она взяла баночку с кремом.
— Теперь твой черед расслабиться, так что давай ложись.
— Как это мило с твоей стороны. Я польщен. — Но от Сары не укрылось, что даже после того, как Марко вытянулся на животе — как и она вначале, — он исподлобья, недоверчиво продолжал поглядывать на нее.
Чрезвычайно довольная собой, она одарила его кошачьей, не лишенной некоторого ехидства улыбкой.
— Не сомневаюсь, ты всегда найдешь толпы желающих. Однако я постараюсь не ударить в грязь лицом.
— Весьма признателен, — сухо отозвался он. — По окончании сеанса я выставлю тебе отметку. У меня нет ни малейшего желания почувствовать, как ты вонзишь в меня свои острые когти.
— А вдруг я удивлю тебя и выбью десять очков? Никогда не знаешь заранее.
— Валяй! — он пожал плечами и уронил голову на руки, словно смирясь с неизбежностью малоприятной процедуры.
Встав перед Марко на колени, Сара только и позволила себе, что состроить гримасу, благо он лежал к ней спиной и не видел. Да уж, она не отказалась бы от удовольствия хорошенько исцарапать его всего, но ей нельзя было выходить из роли. Поэтому ее пальцы с неожиданной силой начали массировать ему затылок, в точности повторяя его недавние движения.
Благодаря похожему на мед притиранию, ладони Сары плавно скользили по его прокаленному солнцем телу, так что она сама удивилась: как это она могла решиться на такое, да еще и получала от этого удовольствие? Она чувствовала, как под ее ладонями напрягаются крепкие, как у молодого животного, мускулы: он все еще не знал, чего ждать от нее. Она скользила костяшками пальцев вдоль позвоночника: вниз и снова вверх, разминала плечи; потом легонько пробежалась до пояса и даже рискнула задержаться на бедрах.
— Это называется массаж? — прорычал Марко, но это не вызвало у Сары ничего, кроме лукавой усмешки. Судя по его беспокойным движениям, он изо всех сил сопротивлялся возбуждению.
— Ты чем-то недоволен? — в ее голосе послышались провокационные нотки, а руки посылали его телу незримые сигналы: с каждой секундой Сара узнавала что-то новое, постепенно начиная ощущать свою власть над этим человеком, вызывая в нем непредвиденные реакции.
— Ты меня дразнишь? Берегись!
Ее влажные от крема пальцы еще увереннее запорхали по его горячему телу.
— С какой стати? Ты же дал слово! Или мне лучше прекратить массаж?
«Она кокетничает, сознательно разжигает меня, — угрюмо подумал Марко. Первостатейная стерва!» Конечно, ей было легче оставаться бесстрастной: само устройство мужского тела делало его уязвимее, давало ей преимущество. Черт возьми! Как же ему хотелось распять это гибкое, длинноногое тело, придавить его собой, заставить ее признать, что она всего лишь ловкая шлюха, которая руководствуется одними инстинктами, без зазрения совести удовлетворяя любую свою прихоть. Как он хотел, чтобы и Карло, наконец, убедился в этом!
Он резко оборвал себя, поймав на оговорке. «Хотел»? Нет, хочет! Конечно же, умна, образованна, и все-таки она только похотливая самка, такая же податливая, как и все остальные… не исключая его собственной матери. Марко скривил рот в горькой усмешке: хорошо, что она не видит. Нет, не случайно он поместил Дилайт в тех самых покоях: это был издевательский поступок, смысл которого оставался ясен ему одному. Его мать, сбежавшая с любовником, была такой же развратницей. Все они сделаны из одного теста. Есть только один способ их обезвредить…
