Нетронутая суть - Тилли Коул
Хаш уставился в глаза Сии. Я был статуей, затаив дыхание, ожидая, что, черт возьми, он сделает. Он открыл рот, но затем его лицо, блядь, рухнуло, а голова упала.
Моя грудь треснула. Потому что я знала, что он хотел ей рассказать, но с чего, черт возьми, он начал? Почему Кай, назвав Сию шлюхой, так сильно ранил мою лучшую подругу? Почему тот факт, что нас троих — таких, какими они были, как Хаш, — не приняли, ударил этого ублюдка прямо в сердце?
На все были свои причины.
Я наблюдал, как Хаш пытался взять себя в руки, чтобы сказать ей. Его нога подпрыгивала, и я знал, что если он продолжит в том же духе, у него случится припадок.
Итак, я расправил плечи и начал: «Я встретил Хаша, когда мне было шестнадцать». Хаш замер, но Сия повернулась, чтобы посмотреть на меня, широко раскрыв глаза. Глаза Хаша были сосредоточены на полу, потерянные в том, что я собирался сказать, я был уверен. Черт, я не хотел, чтобы он вернулся в те дни. Но Сия заслуживала знать.
Нас только что отстранили от клуба. Мы знали, что в ту минуту, когда мы сделали Сию своей, мы можем потерять наши нашивки. Мы не сказали слов, но в ту минуту, когда мы все оказались в постели, мы сделали свой выбор.
Пришло время впустить ее.
Я скрестил руки на груди. Мои мышцы болели от того, как сильно они были напряжены. Я глубоко вздохнул и продолжил. «Я уже говорил тебе, что мы из маленького городка в глуши, Луизиана. Места, где все абсолютно одинаковы. В основном успешные, старые деньги...» Я пожал плечами. «Белые». Я провел рукой по волосам и посмотрел на свою руку, на фотографию Аида. Потому что я знал, что там было раньше.
«Об, ты должен это получить, мужик», — сказал Джейс, после того как мы только что соревновались в очередном родео. Он хлопнул меня по спине. «Буду профессионалом к восемнадцати, я знаю. Мы все будем. Вот это гребаная жизнь!»
Я кивнул и откинулся на спинку стула татуировщика, протянув ему руку. Скинхед наклонился над нами, весь в дерьме Ку-клукс-клана, и начал размазывать чернила по моей коже. Я наблюдал, как он нарисовал кельтский крест на моей руке. Джейс, Пьер, Стэн и Давиде уже получили свои. Я был последним. Давиде пошел за бургерами для нас всех из закусочной через дорогу.
Руки Джейса были на моих плечах, но они внезапно замерли. Я проследил за тем, что привлекло его внимание. Новый парень, Валан или что-то в этом роде, выходил из закусочной со своим папой. «Ебаный полукровка», — выплюнул Джейс, его пальцы впились мне в плечи. Валан и его папа садились в машину. Лицо Валана было подобно грому. Его папа выглядел сломленным, наблюдая за своим сыном.
«Не могу поверить, что они приехали в этот город», — сказал татуировщик, не отрывая глаз от моей татуировки. «Ублюдки скоро поймут, что мы не принимаем таких, как они, или белую предательницу-шлюху, которая вышла замуж за этого черного ублюдка и родила этого мерзкого ребенка».
Машина Валана занесло, как раз когда Давиде перешел дорогу, глаза его горели. Он ворвался в дверь с бургерами в руках. «Ты бы видел это дерьмо!» Давиде поставил нашу еду. «Видишь енотов, которые только что зашли в закусочную?»
«Мы их видели», — подтвердил Джейс.
«Блядь, зашли туда, пытаясь занять столик». Он покачал головой. «Понятия не имею, о чем они, черт возьми, думали. Но Бастьен отказался их обслуживать. Они сидели там, отказываясь двигаться. Бастьен угрожал им копами, пока они в конце концов не встали и не ушли». Он рассмеялся. «Лучшее развлечение, которое я видел за долгое время».
Я уставился на татуировку, которая начала формироваться. Час спустя у меня была новая татуировка. Записался на следующую. Мы все записались и пошли домой.
«Ты была белой силой?» — ахнула Сия, широко раскрыв глаза и, возможно, немного чувствуя себя преданной, когда уставилась на меня.
Я покачал головой. «Нет». Но потом я посмотрел на Хаша и, черт возьми, вспомнил, что видел его лицо в ту ночь, когда он выходил из закусочной. Воспоминание резануло меня на месте. Я услышал, как мои старые друзья смеются в тату-салоне. Я почувствовал, как моя кровь закипает.
Сиа приблизилась к Хашу. Ее рука дрожала на его щеке. Она поцеловала его в голову. «Прости, детка», — прошептала она, и я увидела, как зажмурились глаза моего брата. Его кожа все еще бледнела, и я знала, что он не очень хорошо справляется.
«Сочувствующие», — сказал я, снова привлекая внимание Сии к себе. Я знал, что она смотрит на меня, но не сводил глаз с Хаша. «Город не был полностью ку-клукс-кланом. Лишь немногие были так глубоко в этом. Но сказать, что мы все приняли их идеологию, будет справедливо. Воспитаны в вере, что белые — лучшие. Никогда не общались ни с кем из цветных».
«Боже мой, — воскликнула Сиа. — Что это за отсталое место?»
«Именно так. Изолированный город в глубине залива». Я съехал по стене, ударившись задом об пол. Я откинул голову назад, прислонившись к стене. «Черные никогда бы там не поселились, а если бы и поселились, их бы чертовски быстро выгнали из города. Ненависть ко всем, кто отличается, передавалась из поколения в поколение. Я знаю, что это не лучшее оправдание, но это то, что было. Никто не менял своего мышления, потому что никто никогда не оспаривал его... пока Хаш и его родители не переехали туда». Хаш поморщился и сделал глубокий вдох. «Но они были хуже, потому что...»
«Моя мама была белой», — закончил Хаш, голос был сломан и болезнен. Он поднял голову, и мое горло сжалось от гребаной сырой боли, которую я увидел на его лице.
«Черные семьи были одним из явлений в нашем городе». Я встретился взглядом со своим лучшим другом. «Но если в город приезжала пара, и они были смешанными, один черный, а другой белый, это было худшее, что можно было сделать».
«Особенно, когда ты падчерица самого влиятельного человека в городе. Самого расистского человека».
«Твой дедушка». Сиа крепко сжала руку Хаша. Хаш уставился на ее
