Довод для прощения - Ария Тес
Тут.
Шелк его кожи палит подушечки пальцев, и по телу разлетается то самое привычное, горячее желание.
Делаю шаг и касаюсь носом его груди, чтобы вдохнуть запах. Он ничуть не изменился. Сладковатый, пряный, острый. Мой родной.
Кажется, это я сказала в слух.
Но мне снова плевать. Слезы опять катятся из глаз, но, слава богу, они исчезают в потоке воды, а я целую его кожу нежно, прикрыв глаза, наслаждаюсь.
Влад шумно выдыхает.
— Зачем ты пришел? — шепчу тихо, слышу, как гулко он сглатывает волнение, слегка улыбаюсь, — Ты переживаешь?
Сильные руки сжимают мои предплечья и прижимают к стене.
Я не боюсь. Улыбаюсь только, смотрю на него и повторяю вопрос.
— Зачем ты пришел?
— Я хочу выяснить…
— Хочешь выяснить? — усмехаюсь, Влад приближается сильнее, хрипло шепчет.
— Прекращай перебивать меня, маленькая лгунья…
Только голос его не злой. Совсем не злой. В нем звучат насмешливые, игривые нотки. От них у меня внизу живота по-привычному напрягается и тянет.
— Мне вот интересно… Ты не мог подождать, пока я выйду? Тебе нужно что-то выяснить именно здесь и сейчас?
Приподнимаю бровь. Влад глухо усмехается.
— Я три года в аду живу, так что нет. Не мог.
— Ты такой не один…
Это звучит печально. Я опускаю глаза и плавно провожу пальчиками по его прессу, а потом стопорюсь. Резко. Как наотмашь удар схлопотав.
На когда-то чистом боку теперь красуется татуировка с крупными снежинками, а под ними рубцы. Я хмурюсь, пару мгновений не решаюсь коснуться, но когда это происходит — история окончательно обретает форму и правдивость.
Его действительно пытались убить…
Господи…
Из груди рвется болезненный стон, затем следует всхлип, который я не контролирую, а Влад резко перехватывает мои руки и сжимает их над головой. Удерживает одной рукой, хотя я не сопротивляюсь вообще. Нет у меня на это сил.
Так давит в груди…
Он проводит пальцами по щекам и шепчет.
— Все смотрят на меня, как на живой труп. Словно я, твою мать, хрустальный. Эта жалость бесит. Но знаешь что?
Пару раз моргаю, пока он собирает слезы на моих щеках, наблюдает за этим и резко концентрируется на моих глазах.
— Ты не смотришь и не начинай. Пожалуйста.
— Я никогда не буду смотреть на тебя с жалостью. Нет ничего, что заставит меня усомниться в твоей силе.
— Да ну? — намекает на мою сырость, я лишь слегка жму плечами.
— Прости мне их. Я только что узнала, что ты чуть не умер. Это больно. Так зачем ты пришел? Что ты хочешь выяснить?
Нелепый вопрос, особенно в свете того, как его член упирается мне в живот. Ну да ладно. Хочет так? Будет так.
— Зачем ты соврала мне? — шепчет, я снова жму плечами.
— Испугалась. Ты можешь отнять моего сына, и я едва ли смогу тебя остановить.
— Никто и никогда не заберет у тебя ребенка, Женя.
— Я думала, что ты меня бросил. Ты обещал вернуться, но вместо тебя пришли жестокие сообщения. Не вини меня за то, что я не поверила, а пыталась защититься.
Влад приближается так близко, что кончик его носа задевает мой, а потом звучит еле-еле слышное:
— Три года меня рвало на части, девочка. Три долгих года преследовали сны, образы. Я не мог понять, что это такое, но они терзали меня и сводили с ума. Запахи, вкусы, отрывки не моей жизни! Но она была мне роднее того, что окружало. Это сводило с ума…
Я затаиваю дыхание, смотрю на него во все глаза, а когда он плавно отпускает мои руки, укладываю их по инерции на широкие плечи. Взгляд Влада закатывает плотная поволока.
— Когда я увидел тебя впервые, смятение в груди стало сильнее. Той же ночью образы стали четче. Ты снишься мне, Женя. Все три года снилась — это была ты! Это была, твою мать, ты…теперь я в этом уверен на сто процентов.
Господи…
В голову бьет огромный приток гормонов. Сердце бьется в груди так быстро, разносит весь этот безумный коктейль по всему телу, и оно снова теряет стойкость.
Я снова плыву.
Чувствую, как остро напрягаются соски, как кожа покрывается мурашками и становится гусиной, как узел внутри меня напрягается все сильнее и сильнее. Появляется пульсация. Сначала она слабая, но с каждой секундой этого взгляда нарастает, и я себя уже не контролирую.
Мне плевать, что он там хочет выяснить, потому что я знаю, что это просто причина придти сюда.
Его тянет сюда. Ко мне.
Плевать, что где-то в доме его жена — она ненастоящая! Уже нет…я ее больше не боюсь.
Этот мужчина — мой. Он мой! Пусть он не помнит, но его душа все еще чувствует это, я знаю.
Поэтому резко подаюсь вперед и впиваюсь в него страстным поцелуем, на который Влад сразу отвечает.
Может быть, это такой силы химия между нами? Может быть притяжение? Может быть я придумала себе все? И он тупо хочет меня. А может быть когда-то желание, загаданное двум сфинксам на набережной, сбылось? И не смотря на амнезию, Влад не смог меня забыть? Я все еще есть в его сознании, в его голове, сердце! С этим со всем я обещаю себе разобраться потом.
Сейчас не главное.
Точнее, сейчас нет сил думать и анализировать.
В поддаюсь страсти.
Мы все равно говорим на разных языках, но тела наши настроены на единую волну, и я хочу этого единства.
Так что не сопротивляюсь, когда Влад прикусывает мою губу, когда жадно впивается в шею, когда спускается быстро к груди и захватывает сначала один сосок, потом второй. Сжимает грудь. Дерет ее, посасывает, сносит окончательно — так я теряю остатки сомнений. Выгибаю спину, издаю стон, прикрываю глаза.
Мне просто хочется быть с ним. И в этом уравнение теперь разум я не допускаю. Он все портит — сердце... вот что главное.
А оно велит быть рядом. Ближе. Как можно глубже.
Влад подхватывает меня под бедра и направляет в меня упругую головку, а через мгновение мы оба рычим от этого абсолютного чувства единения. Я плотно обхватываю его, он проникает мне в самый центр, достает до души и остается там навсегда.
Он и был там всегда.
Он и будет там всегда, потому что я люблю. Я всегда буду его
