Капо (ЛП) - Стоун Пайпер

— Ничего, кроме того, что ты не сидишь у меня на коленях.

Я потянул её обратно на диван, моё терпение было на исходе. Я позволил ей отстраниться, продолжая с удивлением наблюдать, как она изо всех сил старается не обращать внимания на то, что на ней нет трусиков. Мой член дёрнулся, когда я бросил быстрый взгляд на её блестящие половые губки.

Сделав глоток своего напитка, Делани оглядела переполненное пространство и покачала головой. Различные непристойные действия были более интенсивными, чем всего несколько минут назад, как будто полнолуние в полночь пробудило в них животные наклонности.

Поставив свой бокал на стол, Делани встала передо мной, её грудь поднималась и опускалась, когда она смотрела вниз.

Я закинул руки на спинку дивана, мне было любопытно, что она будет делать дальше.

Прикусив нижнюю губу, она наклонилась, не торопясь расстёгивая мой ремень. Это было дерзко для невинного цветка, но, должен признать, чертовски возбуждающе.

В тот момент, когда она смогла расстегнуть мои брюки, освобождая мой член, она подняла голову, очевидно, ей было любопытно, что сделаю я. В этот момент ничто не помешало мне трахнуть её. Или, в данном случае, уложить её на себя. Ощущалось было так, словно мой член обладал собственным разумом, легко находя её сладкую киску и тугой канал.

— О боже, — промяукала Делани, обхватив коленями мои бёдра и запрокинув голову.

Я спустил одну бретельку её платья вниз по руке, затем другую, обнажая её полные груди. Как только я опустил голову, захватывая губами один из её сосков, она обхватила её руками, прижимая меня к себе.

Звук её тяжелого дыхания, ощущение быстро бьющегося сердца были почти такими же пьянящими, как и сам момент. Я впился зубами в её нежную плоть, наслаждаясь резкими вскриками, которые она издавала. Делани не опускала рук, медленно прижимаясь ко мне, пока мой член полностью не вошёл внутрь.

Мысль о том, что я смогу держаться от неё подальше, давно исчезла. И она никогда не вернётся. Пока я посасывал один сосок, приникая губами к другой груди, Делани ускорила ритм. Если она и была смущена тем, что в любой момент по меньшей мере пятьсот человек могли увидеть, как мы трахаемся, то это было незаметно. Она, казалось, чувствовала себя вполне комфортно в своём пространстве, стонала достаточно громко, чтобы я мог её слышать.

Каждый издаваемый ею звук будоражил во мне первобытного зверя, и наши действия приобретали всё более плотский характер. Когда она, наконец, отпустила мою голову, то тихо рассмеялась, тряхнув волосами. Ни одна женщина не вызывала такого возбуждения. Ни одна. Включая ту сучку, которую я пытался забыть.

Я был поражён тем, как ритм музыки гармонировал с учащённым стуком моего сердца. Свет потускнел, и лишь неоновые вспышки были почти единственным, что освещало просторное помещение. Разгорячённые тела были теперь повсюду, звуки дикарской активности подливали масла в огонь, который разгорался между нами.

Я опустил руки на бедра Делани, восстанавливая полный контроль. Когда она обняла меня за плечи, радужка её глаз потемнела настолько, что я почти не узнал их. Она дико дёргалась, двигалась вверх-вниз и тихо смеялась, как будто все происходящее было воплощением какой-то её фантазии.

Возможно, я бы именно так и поступил, потребовав от неё раскрыть все их до единой, чтобы я их выполнил, но по-своему. Своим тёмным способом. Дерзкая женщина, похоже, не понимала, что находится в руках властного мужчины, который никогда её не отпустит.

Или, может быть, ей просто было все равно.

В любом случае, я уже зашёл слишком далеко, чтобы обдумывать это.

Её дыхание стало более прерывистым, когда я просунул руку ей под платье, и она склонила голову набок. Какая-то часть меня больше всего на свете хотела сорвать с неё платье и показать её всему клубу, но я не мог этого сделать. Делани была моей, только моей. И всё же у нас были зрители, голодные мужчины и женщины, наблюдавшие за нами. Когда пара подошла ближе, опираясь на подлокотник дивана, она подняла голову, внимательно изучая их.

Но это не остановило её движений, теперь девушка брала то, чего хотела. Я чувствовал, что она близка к оргазму, мышцы её киски сжимались и разжимались, втягивая мой член настолько глубоко, насколько это было физически возможно.

— Ох. Ты такой равзратный. Это так ужасно, — выдавила она, и её стоны стали громче.

— Ты порочная девочка, моя милая и идеальная куколка. Но я думаю, это то, кем ты хочешь быть.

— Только когда я рядом с тобой, я могу почувствовать такую свободу.

Делани сделала несколько судорожных вдохов, прикусив нижнюю губу, но, когда на неё нахлынула кульминация, она откинула голову назад, и по учащенному биению пульса на её шее я понял, что она издаёт сдавленный стон.

— Вот так, малышка. — Ничто не могло сравниться с ощущением её влажной, обжигающе горячей киски или с тем, как она хватала ртом воздух.

Когда она, наконец, опустила голову, ее тело продолжало дрожать в моих объятиях. Делани прижалась своим лбом к моему, всё ещё покачиваясь на мне.

— Боже, женщина. Что я мог бы с тобой сделать.

— Я хочу всего этого. Делай всё, что захочешь.

Краем глаза я заметил, что Дэниел быстро приближается к нам. Когда я напрягся, Делани сразу это заметила.

— Что не так?

— Не знаю. — Я осторожно отодвинул её в сторону. Затем немедленно поднялся на ноги, засовывая свой член обратно в брюки. — Что происходит?

— Нам нужно вернуться в дом, — сказал он, делая всё возможное, чтобы не смотреть прямо на Делани.

— Почему?

— Мне очень жаль, босс. Произошёл пожар.

ГЛАВА 20

Делани

Я выпрыгнула из машины, прежде чем Дэниел успел припарковаться. Хотя пожарные уже боролись с ужасающим пламенем, которое мы увидели с улицы через несколько секунд после того, как свернули на дорогу, где жил Франсуа, для меня это не имело значения.

Спасение собаки имело.

Я бежала к дому босиком, не обращая внимания на крики, доносившиеся со всех сторон. Ничто не могло помешать мне проникнуть внутрь.

— Где Сэйди? — закричала я.

— Мы заберем её, детка, — сказал Франсуа, пытаясь успокоить меня, оттаскивая на несколько футов назад.

— Нет. Нет! Сэйди! — я вскрикнула, увидев языки пламени, лижущие крышу.

— Господи Иисусе, — пробормотал Дэниел.

— Всё будет хорошо, Делани, — проговорил мне Франсуа, пытаясь схватить меня за руку. — Я убью на хрен того, кто это сделал.

— Как? Как, чёрт возьми, всё будет хорошо? Где собака?

Бросившись вперёд, я дёрнула за руку одного из пожарных, который уставился на меня так, словно у меня было две головы.

— Марк. Что, ебаный в рот, происходит? — спросил Франсуа у меня за спиной, когда к нему подошёл один из его людей. Парень был в ужасном состоянии, его лицо почернело от сажи.

Он с трудом дышал, не говоря уже о том, чтобы говорить.

— Я пытался… Мужчины отстреливались… Взрывчатка. Не знаю.

— Где Сэйди, наша собака? — спросила я, поворачиваясь к ним.

Он сделал почти то же самое, что и пожарный, уставившись на меня так, словно не понимал меня.

Я обошла вокруг, осматривая местность и молясь, чтобы она успела выбраться.

— Сэйди. Сэйди?

— Чувствую запах бензина, босс, — Дэниел принюхался.

— Да, я тоже. — Франсуа придвинулся ближе, качая головой. — Я не думаю... что она выжила. — Он был почти так же потрясён, как и я.

Однако я не собиралась принимать эту новость, не попытавшись найти её. Я должна была попытаться. Она была его малышкой, чёрт возьми, она была моей малышкой. Она спала со мной часами, прижимаясь ко мне. Она вела себя так, будто я была для неё особенной. Я не могу просто позволить ей умереть.

— Ты не можешь оставить её. Пожалуйста. Мы должны попытаться.

Франсуа прорычал себе под нос, стаскивая куртку:

— Похуй на всё. Ты права. Она не умрёт, пока я не попытаюсь побороться за её спасение. Оставайся здесь. Не двигайся. Дэниел. Держи её здесь. Рокко должен прибыть с минуты на минуту.