Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель

Ничего. Я ещё возьму своё.

Стала медленно опускаться губами по его подбородку, расстёгивая пальцами пуговицы рубашки. Дойдя до края ремня, вытащила её из брюк. Последовала губами за собственными пальцами. Шрамы, которые когда-то меня так испугали, теперь чувствовались лишь шероховатыми неровностями на кончике моего языка.

Не удержалась от вопроса. Тем более, что его глаза внимательно следили за тем, что отражалось на моём лице.

— Откуда они? Это вас так отец воспитывал? Или появились в клубе? Стас рассказал о том, что в Америке вы ходили в закрытый клуб.

— Они появились в школе. В первом классе. Во время войны. Наш военный отряд напал на русскую базу. Произошло сражение. Отряду пришлось отступить, но с собой они прихватили пленных, которых позже убили. Убивали долго, после пыток. Когда пришёл спасательный отряд шурави (так афганцы называли не только советских солдат, но и всех других приезжающих в страну из Советского Союза (прим. автора)) спасать уже было некого. С воздуха отряд поддерживали вертушки. Едва советский отряд отошёл на безопасное расстояние, с вертушек стали палить свинцовым дождём. Мы — дети и женщины укрылись в небольшой школе. Обычно советские солдаты не трогали никого, кроме военных. Но в тот день палили без разбора, затем сбросили бомбы. Я выжил лишь потому, что меня завалило телами остальных. Затем отец Стаса ещё месяц доставал из меня осколки, — спокойно ответил мужчина.

Его руки гладили мои плечи. Но ни во время рассказа, ни после, прикосновения Леона не стали жёстче. Я поняла, что, не смотря на все ужасы пережитого, для него война закончилась в тот день, когда он покинул Афганистан.

Я уже знала о том, что деревня, где выросли Стас и Леон находилась между городом Джелалабадом и Чёрной горой. Также, из рассказов дяди Димы, я помнила то, что именно там нёс свою службу мой отец. Его самолёт сбили как раз над Чёрной горой, и он упал в одно из ущелий.

Вполне возможно, что одним из вертолётов, который сбросил бомбы на здание школы, управлял мой отец или дядя Дима. И Леон, скорее всего, об этом тоже знал.

Я уже сто раз пожалела, что задала свой вопрос. Но не стала отступать назад. Вновь прижалась губами к его горячей коже. Чуть сдвинулась влево, чувствуя, как прямо под моим ртом бьётся сердце Леона. Сейчас, в эти минуты, бьётся только для меня.

Лизнула языком, ощущая вкус его тела: чуть солоноватый, смешанный с ароматом геля для душа, приправленный капелькой естественного запаха мужчины. Мне нравился его запах. С первой минуты, когда он коснулся меня.

Нашла губами твёрдую горошину соска, чуть прикусила, тут же зализывая языком. Чтобы не сдвинуться с места, ведь Стас запретил это делать, упёрлась ладонями в мужские бёдра. Отчётливо почувствовала проступившую под брюками твёрдую выпуклость. Несмотря на вызванные моими словами воспоминания, мужчина был сильно возбуждён.

Это не испугало, а придало смелости. Продолжая целовать его грудь и живот, стала спускаться губами вниз. Теперь мне не нужно было напрягаться, чтобы удерживать равновесие.

— Уверена? — прошептал Бесов, касаясь ладонью головы и убирая с моего лица растрёпанные волосы.

— Да, — потянула за ремень его брюк. Он застёгивался не на обычную пряжку, а имел защёлку. Попросила: — Поможете мне? Я не знаю, как это расстёгивается. И вообще не знаю… Ну, вы понимаете…

— Помогу, — пообещал мужчина. — Только перестань теперь выкать. Мне всё время хочется оглянуться и посмотреть, кто ещё с нами.

Он не только расстегнул ремень, но и вытащил его из брюк, отбросив в сторону. Наверное, чтобы не врезался мне в лицо.

— Дальше сама. Губами.

Я поняла, что он хочет. Но его слова вызвали не стыд, а горячую волну возбуждения, прокатившуюся по моему телу и тяжестью разлившуюся внизу живота. Расстегнув пуговицу, зажала между зубов бегунок молнии и потащила её вниз. Получилось не с первого раза. Моё лицо скользило по твёрдому выступу, пока я, сопя от усердия, расстёгивала молнию.

— Можно кончить, пока ты там возишься, — прошептал Леон, вытягивая руки и расстёгивая молнию уже моего платья. Я повела плечами, позволяя ему упасть на талию. Мужчина щёлкнул застёжкой лифчика и тоже отбросил его в сторону. — Вот так. Теперь грудью об меня потрись.

Приспустила его бельё и обхватила рукой вырвавшийся на волю член. Он тут же расправился во всю длину, важно раздулся в объёме и гордо встал перед моими глазами. Я и забыла, что он такой большой. И что мне теперь с ним делать? Невольно посмотрела в лицо его хозяина.

— Лижи, Лиза, лижи, — подсказал тот. Голос прозвучал очень низко и хрипло.

Ничего не оставалось, как приблизить губы к крупной бордовой головке и медленно лизнуть, пробуя на вкус. Более солоноватый, чем кожа тела и более грубый наощупь, чем я себе представляла. Скорее всего из-за того, что отсутствовала крайняя плоть. Но никакого чувства отторжения я в себе не почувствовала.

Мужчина меня не торопил, давая время разобраться. В первую очередь, с собственными ощущениями.

Я вновь облизала. Не один десяток раз. Затем прошлась языком по всему стволу, увлажняя его своей слюной. Когда вернулась к головке увидела на ней прозрачную каплю смазки. Медленно слизала. И, окончательно осмелев, погрузила головку члена в горячий рот. Почувствовала, как резко дёрнулось мужское тело, а его рука сжала мои волосы на затылке.

— Соси, Лиза, теперь соси, — прохрипел Леон.

Его рука с силой нажала на мою голову, но он тут же отпустил её, справившись с собой. Мне не нужно было повторять дважды. Опёршись ладонями по сторонам от его бёдер, я стала сосать твёрдую, как камень плоть, периодически погружая в свой рот. Настолько глубоко, насколько могла. Впуская не только в рот, но и в горло.

Собрав мои волосы в свой кулак, мужчина, ни на миг не отрываясь, смотрел в моё лицо.

— Слишком хорошо, Лиз, — наконец сдался он. — Готова дальше?

Я кивнула, решив, что он хочет кончить мне в рот. Пусть так, чем вообще никак. Но Леон потянул меня на себя, перебросив ногу через свои бёдра. Теперь наша грудь касалась друг друга. Мужские руки тут же обхватили налившиеся желанием полушария. Чуть подтянув меня, мужчина стал ласкать соски губами. Моё мокрое раскрытое лоно скользило по налитой плоти. Я не смогла сдержать стонов, когда мой такой же напряжённый клитор с силой прижимался к