Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина
— Отодвинься, — Смирнова тощей жопой пытается отпихнуть меня.
— Не скули, щенок.
— Заткнись, деревянный мальчик.
— Ключ мне верни, — подбородком утыкаюсь ей в плечо и шепчу на ухо.
— Я твоя соседка. Запамятовал, идиот?
— Смирно-о-о-о-ва! — хриплю ей в шею.
— Пока перекантуюсь у тебя, а там посмотрим… Бу-ра-ти-но… — стонет мое прозвище и громко дышит, раздвигая сиськи, словно Тузика тугой корсет очень сильно жмет.
— Развязать шнурочки, мисс? — дурачком прикидываюсь.
— Чего? — вполоборота отвечает.
— Как тебе сегодняшняя компания, говорю?
— Отлично. Меня все устраивает, — возвращается к плите лицом. — Я праздники люблю.
А я их ненавижу, потому что в такие дни и по таким дебильным поводам почти всегда остаюсь один. Даже будучи женатым, я терпел отлучки Эли на какие-нибудь рауты по случаю открытия выставки или с вполне прозаичной целью — за бокалом, и не одним, шампанского о какой-нибудь живописной херне потрещать с ее голозадыми подружками, впоследствии оказывающимися мужиками-натурщиками для потрахушек, чьи рожи, торсы, члены и бычьи яйца я с «огромным» и «нескрываемым» интересом рассматривал потом на полотнах, выполненных карандашом ее талантливой рукой.
— Довожу до твоего сведения, сообщаю торжественно и с превеликим удовольствием, что мой отец нас неофициально поженил, Антония, — прыскаю от смеха. — Представляешь? Раструбит серьезный Гриша Велихов твоему папе, что я трахаю тебя без законного брака…
— Тогда готовь обручальное кольцо, Петруччио.
Чего-чего?
— Не помню, чтобы делал предложение.
— Вот и не трахай меня без брака.
— А жить со мной тебе, стало быть, по доброте душевной Заратустра позволяет?
— Не понимаю, что ты говоришь…
Бедная Антония книжек не читает!
— У тебя отставание в развитии, Тоник. Это Ильф и Петров.
— Пошел ты… — толкается и загоняет острым локтем мне под ребро.
— Ключ верни, стерва.
Она разворачивается и показывает ну просто очень нехороший знак рукой.
«Ах ты ж, с-с-сука-а-а невоспитанная и грубая!» — про себя рычу…
— Ния, потанцуем? — Мантуров протягивает свою руку, приглашая Тузика на медленную пляску.
Это хрен тебе сейчас, дружок!
— Она сегодня не танцует, — ухмыляюсь, оскаливаюсь, гримасничаю, злюсь и жестко отвечаю неудачливому кавалеру. — Ей ее религия не дает на удовольствие добро. Отойди, браток.
Две долбаные песни назад Смирнова грубо отказала мне. Ехидничала и даже сомневалась в моих возможностях, и водя указательным пальцем, абсолютно не скрываясь, подсчитывала количество моих ног, а затем, поравнявшись со мною, отметила, что у меня как будто две нижние конечности — тут слава Богу, — но, к большому сожалению, обе левые. Она трусит и нескрываемо переживает:
«А если я ей мелкие копытца своим сорок вторым размером отдавлю?».
«Раскусила, стерва» — я сально ухмыльнулся и рукой на нее махнул.
Такой был план с самого начала, но, к сожалению, в него были внесены небольшие изменения где-то в районе канапе с осетриной и чудной, не пойми какой, икрой. Я телом ощутимо потяжелел и хорошо поплыл мозгами, рассматривая две танцующие пары в центре моей квартиры.
Похоже, позавидовал свободный и богатый барин нищему и подневольному холую. И тем не менее, я завороженно смотрел на то, как улыбается рыбка-кумпарсита Ярославу, как Юлька, которой два часа назад не было особого дела до стелющегося Красова, прислоняется к его рубашке своей щекой, и вспоминал, как в свадебном танце кружил свою красавицу-жену. А сейчас что? Сижу бобылем возле по всем временным характеристикам новогоднего стола и рассматриваю странную Антонию, уткнувшуюся в свой мобильный телефон.
Я кое-что там интересного для себя прочел, когда посматривал то на нее, то ей через плечо.
«Перчинка» — бессмысленное название странного заведения, в чате которого Тонька одним пальцем строчит короткие сообщения, без конца добавляя жутко пошлый эмодзи — желтый мячик делает нехорошее движение по направлению к тому, кто смотрит на него.
«То есть?» — не понятно, что ли. Так я, пожалуй, разъясню. Эта плюшевая, в других наборах — очень безобидная игрушка, вас внаглую имеет через блестящий сенсорный экран, подмигивая и пуская голубую слюну, на каждом виртуальном проникновении. — «Что, твою мать, за черт?».
«Тузик, что с тобой?» — отложил себе вопрос, а младшему братцу шустро настрочил пробить одну догадку.
Уверен, что Смирнова — веб-модель или «потусторонняя» проститутка, дешевка, сбивающая монету с вуайеристов и жалких извращенцев, не способных на интим поступок, а заходящих на подобные сайты с одной нехорошей целью, чтобы на суррогатный акт одним глазком за свои гроши посмотреть! Теперь становится все очевидным. Видимо, ей нужно место, где она могла бы уединяться и гнусными делишками промышлять. А как можно записаться в ее постоянные и привилегированные клиенты, а индивидуальные скидки у нее есть? Я бы эту стерву неоднократно виртуально взял и выделенное время не только озабоченным дрыщом смотрел, а приказывал и требовал, чтобы она…
— Да, конечно, — с улыбкой более удачливому, чем я, кавалеру отвечает и выходит из-за праздничного, нашими стараниями потрошенного, стола.
То есть? Что она сказала? Я бросаю на Смирнову очень нехороший взгляд и впиваюсь пальцами в свои колени, которыми суматошно двигаю и по полу странную мелодию перебираю, словив синдром беспокойных ног. Долбаная побочка? Опять херня с нервами начинается. Мало мне проблем с желудком и стойких, но выматывающих, головокружений, теперь еще и вся система в целом сбоит и дает очевидный для всех и для меня провис…
«Это интернет-магазин товаров сам понимаешь, какого назначения. Владелица ЧП — Смирнова А. С. Там проблемы с документами. Похоже, у барышни нет на это все лицензии. Возможно, просрочена или по этой позиции государством девоньке был выписан безоговорочный отказ. Товары все же медицинские и при неграмотном использовании могут нанести вред организму. Дамочка петляет, даже переподставляется. Короче, выживает и выкручивается. Это та, что ли, Смирнова? Охренеть, наш Тузик носом землю роет. Она на плотское больная или чего?» — получаю крайне содержательное сообщение от Сашки. — «С Новым годом, чувачок!».
Интим-шоп, что ли? Пялюсь на родные буквы и себе не верю.
Помимо шоколада, Ния дешевым сексом промышляет…
— Мы уже
