Изменяя правила - Сагара Люкс
Это кровь.
Охваченная дрожью, я переплетаю свои пальцы с его.
На стене справа от нас я вижу вогнутость. Могу ошибаться, но мне кажется, она похожа на повреждение, которое можно нанести, ударив чем-то — возможно, кулаком или головой, — с полной силой об стену. Когда прикасаюсь к тому месту, мелкие кусочки бетона падают на землю.
Что-то склизкое покрывает кончики моих пальцев. Я представляю, что это дождь, пробившийся сквозь трещины, но в голове крутится нечто совершенно иное — и гораздо более опасное.
Это декадентское место кричит о насилии из каждой щели. Неважно, что некоторые балки треснули, цепи проржавели или доски прогнили. Если Джун решит связать мне запястья и пытать до тех пор, пока я не взмолюсь о пощаде, у меня не будет ни единого шанса.
Моё сердце колотится, опасаясь худшего.
— Ты никогда не разрешал мне входить сюда, — говорю я.
— Не хотел, чтобы ты боялась.
«Но теперь да».
Вижу, как Джун смотрит на меня: он хочет меня напугать.
И ему это очень хорошо удаётся.
Я хочу убежать, но он продолжает удерживать мою руку.
Шаг за шагом он вынуждает меня приблизиться спиной к стене. Вздрагиваю, когда сырость на стенах пропитывает мою одежду. Над головой висят, поскрипывая цепи. Джун наклоняет голову в сторону и касается носом моей шеи.
— О чём ты думаешь?
— Мне страшно.
— Почему?
Прикусываю губы, не давая себе заговорить. В мыслях нет порядка. Я всегда знала, что насилие — часть жизни Джуна. И это место — лишь ещё одно подтверждение того, что я знала. Но это ещё не всё.
Здесь находится большая часть его самого.
Разрушение — вот что делает его живым.
Я сама разрушение.
Я оглядываюсь вокруг и вижу себя. Это место — идеальное зеркало не только его души, но и моей тоже.
Моё сердцебиение замедляется, когда понимаю, зачем он привёл меня сюда. Джун хочет, чтобы я увидела его, поняла, кто он такой. Что бы Джун ни планировал сделать с Ноем, это должно быть очень опасно, если он решил забрать Брайана у Рулза и показаться мне в таком виде. Набираюсь смелости и говорю:
— Я боюсь, что ты можешь причинить мне боль, но не физическую.
Беру его руку и подношу к области своего сердца. Его пальцы нежно касаются меня, будто я сделана из хрусталя.
— Ты спросил меня, готова ли я умереть за тебя. — У меня перехватывает дыхание, когда он проникает под мою одежду. — Я никогда не смогу этого сделать, но не потому, что ты этого не стоишь. Я…
— Я знаю.
Я наклоняю голову в сторону, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ты знаешь?
— Ты никогда не сможешь оставить Брайана одного, но, видишь ли, он не один. — Джун обнимает ладонями моё лицо. — Есть я.
Хитоши относился к Брайану скорее как к разменной монете, чем как к сыну. Я всегда знала, что Джун так не поступит, но слышать, как это говорит он, — совсем другое дело. Осознание того, что он любит моего сына, наполняет грудь такими сильными эмоциями, что на глаза наворачиваются слёзы.
— Он любит тебя.
— А ты? — Я отворачиваюсь, чувствуя себя неловко. Джун не позволяет мне вырваться. Он хватает меня за бёдра и прижимает к стене. — Что ты чувствуешь ко мне, Глория?
Эмоции переполняют меня. Я знаю, что чувствую к нему, но признаться сейчас — здесь, в его мире тьмы и крови, — пугает меня. Я хватаю его за запястья. Хочу оттолкнуть его, вернуть себе дыхание и ясность, но Джун не позволяет. Он прикасается большим пальцем к моей губе, нежно проводит по всей её длине.
— Ш-ш-ш, — шепчет он. — Не говори мне сейчас.
— Когда?
Он приподнимает уголок рта, расстёгивая ремень.
— Когда я буду в тебе.
Сдвигает в сторону мои трусики, и его горячий член прижимается к моему лону, вызывая дрожь по телу. Я цепляюсь Джуну за плечи, пока он прокладывает себе путь между складочками моей плоти.
Медленно.
Но неумолимо.
Я хлопаю рукой по его груди, побуждая продолжать. Это настоящая пытка. Зову его по имени, умоляю войти сразу, а не понемногу. Джун улыбается в ложбинку на моём горле и выходит, кусает меня за горло.
— Ещё немного, — шепчет он.
Его голос хриплый, надломленный, от него по позвоночнику пробегает дрожь. Я закрываю глаза и задерживаю дыхание.
— Уже почти…
Я изо всех сил сжимаю мышцы. Он, должно быть, чувствует это, потому как бормочет себе под нос проклятия и полностью погружается в меня. Столкновение наших тел настолько сильное, что я ударяюсь спиной о стену.
В глазах темнеет.
«Но слышу».
Шум дождя и его дыхание.
Воздух пахнет им, желанием.
Мне больше не холодно. Совсем наоборот.
У Джуна вздрагивают плечи, пока держусь за него.
Мне хочется, чтобы он пошевелил бёдрами и трахнул меня, но Джун упрямо остаётся неподвижным. Внутри меня пульсирует член. Джун хочет меня так же сильно, как и я его, но продолжает сдерживаться.
Вспышка пронзает небо. Свет молнии достигает нас.
Он освещает его глаза.
И я трепещу.
— Скажи это. — Джун сделал едва заметное движение бёдрами, заполняя меня. — Скажи сейчас, и пусть это прозвучит искренне.
Крепче цепляюсь за его плечи.
— Я люблю тебя, Джун.
Он отстраняется, затем погружается сильнее.
Глубже в меня.
— Ещё. — Его голос срывается.
— Я люблю тебя.
— Прокричи…
Цепи, что висят рядом со мной, скрипят. Я цепляюсь за них. Использую их, чтобы не нагружать руки Джуна, и пытаюсь диктовать ему свой темп. Я уже собираюсь снова сказать ему, что люблю его, как вдруг он набрасывается на мой рот.
Он не просто целует меня: он крадёт моё дыхание и чувства.
Внезапно Джун оказывается повсюду.
На моих губах.
Внутри лона.
В моей голове.
В моей крови.
Я кусаю его так сильно, что у него начинает кровоточить губа. Он стонет. Трахает меня ещё быстрее, но не отстраняется. Джун позволяет мне облизать его губы, развязать волосы и провести по ним пальцами. Чувствую, как рвётся ткань, а затем прохладу вечера на своей груди. Руки Джуна хватают мою обнажённую грудь. Щиплют соски.
Я запрокидываю голову и кончаю.
Он не останавливается и не замедляется. Джун вырывает из меня всё, что может, доводит до грани очередного оргазма и резко
