По-другому - Юлия Резник
Нервы коротит от напряжения, когда сквозь метель, наконец, пробивается лимонный свет фар, а следом вырисовываются очертания еще одного минивэна – брата-близнеца моего собственного.
Полминуты, и он притормаживает. Еще пару секунд – хлопает дверь, и из машины показывается вполне обычный, ничем не примечательный мужчина. Не знаю, почему меня это удивляет. Может, я ждала увидеть более шаблонного персонажа. Ну, знаете, типичного урку. Ан нет.
Я открываю рот, чтобы объяснить мужику, почему оказалась здесь вместо Рожкова, но вдруг понимаю, что ему глубоко похер на личность курьера.
– Товар?
Трясущимися руками открываю багажник. Будучи небольшим специалистом, я догадываюсь, что имею дело с достаточно большой партией. Здесь, конечно, не тонна, но центнеров пять точно есть. Это сколько в пересчете на годы отсидки? Или после определенного веса детали уже не имеют значения? Я не знаю… Меня уже конкретно трясет.
Мужик ныряет в багажник, что-то там делает. Ощущение нереальности происходящего все усиливается. Я задираю голову к небесам. Но они скрыты за пушистым пологом метели.
– Все ок.
Мужик быстро перекладывает мешки в свою машину и садится за руль. Я даже сообразить ничего не успеваю.
– Постойте! А деньги?! – ору я, тарабаня в окно. Меня омывает волной ужаса – что если он решит меня кинуть?
Стекло плавно опускается, в руке мужчины – серебрится вытянутая штуковина, чем-то напоминающая флэшку, только побольше.
– Это что?
– Криптокошелек, естественно. А ты как думала? – веселится. – Я с чемоданом нала приеду?
Криптокошелек… Надо же. Преступный мир, оказывается, шагает в ногу со временем. И, может, даже где-то опережает его. С губ срывается истеричный смешок. Я киваю и поворачиваюсь к своей тачке.
Ну, давай же, Ефрем. Давай. Наверное, его нужно сейчас повязать? Да?
Метель безжалостно швыряет в лицо острые колкие снежинки. По вискам течет пот. Напряжение искрит в воздухе. Сейчас, вот сейчас… что-то должно случиться. Мой теперь уже партнер сдает назад, не без труда разворачивается и беспрепятственно покидает место встречи. Я без сил возвращаюсь за руль. Это что же? Макс так и не смог дозвониться до Ефрема, да? Или даже не попытался? Почему я вообще решила, что могу на него положиться?
«Потому что больше было не на кого!» – огрызаюсь сама на себя и опять глушу подступающую истерику, зажав рот.
Аа-а-а-а-а!
Что дальше? Костик-мудак не сказал, что дальше!
Наверное, надо поскорее отсюда выбираться. Единственный ведущий к острову мост вот-вот заметет. А здесь – промзона, и ни одной живой души. Закончится бензин – к чертям замерзну.
Кое-как пробираюсь к выезду. Уже даже колеи не видно, колеса топнут, буксуют, будто сама зима своими холодными пальцами удерживает в плену. Страх за дочь отступает перед страхом смерти. Тихонько подвывая, крадучись, продвигаюсь вперед. С моим опытом вождения застрять труда не составит.
Господи, господи, господи…
Когда я, наконец, преодолеваю злосчастный мост, кажется, у меня даже трусы мокрые от холодного пота, в обилии вырабатывающегося организмом. Вновь останавливаюсь, чтобы отдышаться, и вздрагиваю от странного звука. Кажется, что тренькает телефон. Возбужденно озираюсь. Открываю бардачок – так и есть. Вот он – обычный кнопочный аппарат (я даже не знала, что такие еще выпускают), и на нем – конвертик пришедшего сообщения. Открываю трясущимися руками. А там одно только слово:
«Аэропорт».
Значит, мне теперь туда. Передать криптокошелек, забрать Юльку. И все? Хотелось бы. Но если Макс не рассказал Ефрему о том, что происходит, меня ждут суд и тюрьма.
Вою просто взахлеб.
Вот почему так? За что?
Ефрем, хороший мой, ты так мне нужен. Так нужен… Я так тебя люблю! Где же ты? Почувствуй, что я в беде. Пожалуйста! Я прошу небо, да, хотя и понимаю, что все… Поздно. Если бы Макс разыскал отца и рассказал все, что я сама на тот момент знала, нас бы накрыли еще на острове. Может, если прийти с чистосердечным, если объяснить, чем мне угрожали, это как-то учтется?!
Ладно, это потом решу. А сейчас Юлька…
Начинается круговое движение вокруг памятника основателям на въезде в город. Пропускаю свой съезд. Злюсь, напряжение просто зашкаливает, пульсирует в висках. К счастью, со второй попытки я выезжаю на нужную дорогу. Добираюсь без приключений. И только на въезде на территорию аэропорта туплю, не сразу разобравшись, как открыть шлагбаум.
Контроли на входе прохожу, словно в полусне. Наверное, мое поведение выглядит очень странным со стороны, потому что меня подвергают тщательнейшей проверке. Аж бесит. Меня лапают, я стою, верчу головой во все стороны в попытке увидеть дочь. Кнопочный телефон оттягивает карман куртки, и если бы я знала наизусть хоть один гребаный номер, было бы гораздо проще! Но я не Макс. Я, как и миллионы современных людей, не помню номеров наизусть. Проклятье! Когда все закончится – выучу всю телефонную книгу!
– Рожков… господин Рожков Константин, пройдите на посадку. Последнее предупреждение! – оживает над головой громкоговоритель.
– Мама!
От облегчения подкашиваются ноги. Падаю на колени перед Юлькой. Слезы подкатывают! Боюсь ее напугать, но, один черт, ничего не могу с собой поделать. Осыпаю ее личико короткими звонкими поцелуями. Плачу и смеюсь.
– Кошелек где? – дергает меня за руку Костик.
Запускаю руку в карман и, не глядя, сую ему в руки. Дочь перетягивает на себя все мое внимание подчистую. Я даже не сразу замечаю, что как раз она на меня и не смотрит, целиком и полностью сосредоточившись на событиях, разворачивающихся у меня за спиной. Оборачиваюсь. А там… там, похоже, Костю пакуют. Люди в штатском, все очень лайтово, видно, команда у них такая – не создавать панику. Впрочем, совсем не создавать – не получается. Рожков, осознав, что его план не удался, окончательно слетает с катушек! Он вопит, сопротивляется задержанию и проклинает меня такими словами, которых я никогда раньше не слышала. Зажимаю Юльке уши… И это все, на что меня хватает. Ни на что другое сил нет. Я со всхлипом прячу лицо на предплечье, избавляясь от чужих любопытных взглядов. И вдруг взлетаю вверх.
– Успел! – хрипит Ефрем на ухо. – Успел.
И целует меня, вот как буквально только что я целовала свою дочь. Звонко, коротко, яростно. Словно ему нужны доказательства, что это действительно я. Обнимаю Меринова за голову, согнув руки в локтях. Дрожу… Он что-то спрашивает, что-то шепчет мне на ухо… И я вроде даже что-то там отвечаю. А сама не в себе как будто!
–
