Хрупкое сердце - Янина Логвин
***
Звук ее голоса способен разбудить каждый нерв в моем теле, и я чувствую, как в крови закипает жаркая волна и пронизывает желанием, затапливая сознание. Пальцы жадно сжимают нежные бедра, а губы зарываются под подбородок Снежной, обхватывая ее кожу, будто она воздух, необходимый мне. Так легко ею упиться и так легко потерять контроль.
– Господи, Снег! Тебе следует быть со мной осторожной.
– Я не хочу.
– Алиска, я дурею от тебя.
– Кажется, я тоже… Почему тебя так долго не было?
Я расстегиваю брюки и сбрасываю их с себя. Сминаю на Алисе ночную сорочку, поднимая ее вверх к груди, одновременно упиваясь ощущением обнажения Снежной и ее близостью. Тем, как она послушна моим рукам и с каким желанием отвечает, когда мы остаемся полностью обнаженными и нас захватывает новый поцелуй.
Откинув одеяло, кладу ее на постель и нависаю сверху. Ласкаю между ног, ощущая ее влажный отклик и сладкую прохладу губ. Вскидываю ногу и вхожу в нее раньше, чем прерывается наш поцелуй. Толкаюсь бедрами снова и снова, сильнее, делая своей. Люблю так, как хочу – в этот момент абсолютной любовью, давая себя почувствовать без остатка.
Она обнимает меня за шею и приподнимает бедра. Задерживает дыхание и тихо стонет, когда я продлеваю ее оргазм своим. Опустив голову, не могу удержаться, чтобы не поцеловать грудь. Она у Алисы идеально-нежная, с тугими вершинками розовых сосков, и я играю с ними языком, заставляя ее чаще дышать.
– Ну, как, Снежная, согрелась? – улыбаюсь. Еще не сыто, но предвкушая продолжение. – Я до сих пор в тебе.
– Марджанов, ты как помешательство. И мы снова забыли о защите.
Даже сейчас я не сразу понимаю, о чем она – настолько это кажется лишним и не про нас.
– Прости… – говорю, продолжая целовать ее ключицы. – Я с тобой всегда теряю голову. Удивительно, что хоть что-то соображаю. Сейчас найду, у меня где-то были с собой. Ты ведь не против продолжить?
Я привстаю над ней и сажусь на край кровати. Тянусь к брюкам, подхватывая их с пола. Ищу карман, в котором лежит пара презервативов, думая о том, как круто всё было только что … и вдруг замедляюсь, не услышав ответа.
– Алиса?
Она молчит, и меня мгновенно пронзает тревога. Брюки падают на пол, а улыбка сползает с лица, когда я поворачиваюсь и наклоняюсь над ней.
– Снег?
Она смотрит на меня раскрытыми глазами, слегка раскинув безвольные руки по обе стороны от себя и приоткрыв губы. Такая красивая и замершая. В глазах читается испуг, и даже в неярком свете настольной лампы я вижу, как она побледнела.
– Алиска…
– Больно… не могу пошевелиться, – шепчет, и у меня от ее шепота разом обрывается душа.
– Сердце?.. Что? Что мне сделать?!
– Спрей, на столе. Дай… мне.
Я вскакиваю и в один миг оказываюсь у стола. Сдвинув в сторону рабочий ноутбук, какие-то книги, нахожу нужную бутылочку и сразу возвращаюсь к Алисе. Она сама берет спрей из моих пальцев и впрыскивает лекарство себе под язык, но тут же без сил роняет руку с бутылочкой на грудь.
– Не смотри так… – просит, закрывает глаза и медленно дышит.
– Снег… – Я подхватываю ее руку с груди и обхватываю запястье. Опускаюсь к ней, упершись одним коленом в пол, чувствуя полную беспомощность.
Что делать, я понятия не имею, но наблюдать за тем, как она страдает – выше моих сил.
– Снежная, я вызываю скорую! – порываюсь встать, но она останавливает меня тихим и твердым:
– Нет.
– Почему?
– Аню напугаем, будет плакать. Сейчас станет легче.
Когда настанет это «сейчас» – через минуту, через две? Я продолжаю ощущать страх за нее, он меня буквально обездвиживает…
– Откуда ты знаешь, что станет? А если нет?
Но Снежная поражает меня ответом:
– А если нет, тогда лучше с тобой, чем одна.
– Алиса…
– Согрей.
Я возвращаюсь к ней, ложусь рядом и укрываю нас одеялом. Обняв за талию, утыкаюсь лбом в ее висок.
Мы лежим так какое-то время в тишине, пока ее дыхание не становится ровнее, а глаза открываются. Она находит мою руку, и я тут же переплетаю наши пальцы.
– Это с тобой не в первый раз? – догадываюсь, и слышу в ответ:
– Нет. Но лекарство всегда помогает, я с ним живу. Извини, что напугала.
– Господи, Снег, я ведь мог тебя убить.
Хорошо, что в комнате тихо, и мы близко. Я могу слышать всё, что она говорит.
– Не мог. Мне было хорошо с тобой. Ты совершенно ни при чем. Просто… мне не повезло.
– Еще болит?
– Уже меньше. Руслан?
– Что, Снег? – я приподнимаюсь на локте, чтобы посмотреть на нее. – Скажи, что ты хочешь?
Глаза Алисы блестят, но в них уже нет страха.
– Если со мной что-то случится, на руке у Анечки есть силиконовый браслет. Там вся информация. Остальное она сама знает.
– Молчи. Ничего не случится, – упрямо шепчу я, целуя ее щеку. – Мы найдем тебе врача! Лучшего! Я уже нашел! Если он откажется помочь, я возьму его в заложники и заставлю вылечить твое сердце! Веришь?
– Верю.
Снежная улыбается, а в моей груди все переворачивается.
– Алиска, я тебя люблю!
– Всё еще хочешь на мне жениться, Марджанов? Плохая из меня любовница.
– Самая лучшая, – ничуть не кривлю душой.
– Мы завтра поговорим с тобой, сейчас я не готова, – просит она. – Обещаешь? После работы.
– Если хочешь. Но после моей работы. На свою ты завтра не пойдешь!
– И спорить с тобой я тоже не могу.
Мы долго не спим. Алисе после приступа становится лучше, и мы умудряемся поужинать. Я не могу ее отпустить, и она сидит на моих коленях, пока мы продолжаем терять друг от друга голову. А после… мы снова занимаемся любовью, только на этот раз я даю вести Алисе, и она справляется.
Глава 17
Утро понедельника открывает для меня новую жизнь со множеством задач, и я собираюсь все их решить в свою пользу. Умывшись и одевшись, бужу Алису, обещая ей вернуться пораньше.
Она говорит, что чувствует себя хорошо, и дышать становится легче. На часах начало седьмого утра, еще рано, но я намерен встретиться с отцом до его приезда в офис и уезжаю, чтобы обсудить недавнее предложение о моем участии в управлении семейной фирмой. Сейчас я в этом очень даже заинтересован, как и в том, чтобы вылечить Снежную. Так или иначе, но дать ей все, что смогу. А способен я на многое, и тем, кто меня знает, это известно.
