Инвестиции в семью (СИ) - Аля Морейно
После вмешательства Влада презентация получилась идеальной — хоть прямо сейчас на большую защиту с ней выходить. Или на выставку отсылать. Вот что значит специалист…
— Тоже мне ракетная наука. Могу тебя научить. Будешь мне должна поход в ресторан, — он хитро подмигивает, будто пытается раскрутить меня на фотосессию как минимум топлесс.
И говорит это таким тоном, что я почему-то смущаюсь. Ещё не хватало мне так реагировать на фиктивного мужа!
— С Робертом? — уточняю, пытаясь вернуть нашу беседу в официальное русло.
— Не-не. Вдвоём. Ужин при свечах, романтика и всё такое. Как в старые добрые времена.
И снова этот тон, от которого становится не по себе.
“Как в старые добрые времена”…
Как давно это было. В какой-то далёкой прошлой жизни. Когда я носила розовые очки, а подлость и предательство казались чем-то абсолютно невозможным по отношению друг к другу.
— Не знаю, что тебе ответить. Завтра днём у меня — доклад на кафедре, а вечером буду собираться. Я еду с Робертом на несколько дней в столицу. У него какие-то дела, заодно хочет посетить архив — его предки учились там в университете, — сообщаю Розовскому.
— А Жора?
— Со мной поедет, конечно, — отвечаю удивлённо. Что за вопрос?
— Не доверяешь мне?
Не понимаю. Он предлагает мне оставить на несколько дней ребёнка с ним? Чтобы я поседела или сошла с ума, не отъехав от города и ста километров?
— В смысле?
— Могла бы не тащить его за собой так далеко, а оставить дома. Я бы присмотрел. С Галиной помощью, естественно.
— Влад, а ты не заигрался?
Хочу сказать, что он — последний в списке тех, кому я могу доверить сына, но вовремя себя останавливаю. Спорить и выяснять отношения бессмысленно и в данный момент совершенно глупо.
— Может, мне с вами поехать?
— Не уверена, что Роберт будет в восторге. Он планирует заниматься делами и вряд ли сможет уделить тебе внимание, — подбираю слова, чтобы отказать.
— Я мог бы тебе помочь с сыном, — продолжает, игнорируя моё замечание о Вайнштейне. — В зоопарк сходим с ним, пока вы будете в архиве.
Розовский подбирается к моему ребёнку критически близко, на опасно короткое расстояние. Начинаю нервничать. Меня вовсе не прельщает идея впускать его в нашу жизнь.
— Влад, я еду с Галей. Мне её с головой хватит. Хочу тебе напомнить, что мы с Жориком больше трёх лет прожили сами — без тебя, нянь и посторонней помощи. И, как видишь, справились вполне неплохо.
— Хорошо, как скажешь, — произносит коротко и как будто с обидой в голосе.
Что он себе нафантазировал?
— Мама, а у нас с Владом есть секрет, настоящая тайна! Хочешь, расскажу, какая? — шепчет мне на ухо сын, когда я вечером уговариваю его положить голову на подушку и уснуть.
— Хочу, — соглашаюсь, чтобы он поскорее улёгся и закрыл глаза. — Только расскажешь и сразу спать, хорошо?
— Мамочка, ты знаешь, что он — мой папа? Только пока что он — секретный папа, а потом будет самым настоящим, — Жорик шепчет, обхватив ручкой мою шею и щекотно дотрагиваясь до уха.
Нужно что-то ему ответить, но правильные слова, как назло, никак не подбираются.
Мы с сыном никогда не говорили об отце. Только однажды он спросил у меня, почему у других детей есть папы, а у него — нет. Я пожала тогда плечами и ответила, что вовсе не у всех есть, у некоторых нет. Благо, у нас в детском саду были дети, которые тоже росли без отца. Ребёнок успокоился, и больше эта тема его не интересовала.
Но судя по реакции на Розовского, он давно мечтает о папе.
Злюсь, конечно. Просила ведь Влада дать мне время, чтобы поговорить с малышом. Так он мало того, что разболтал сыну наш секрет, так ещё и меня вовремя не предупредил…
Ревную жутко. Все дни, когда по вечерам он играл с Жориком, я ревновала. Но тогда мне удавалось убедить себя, что ничего криминального не происходит. Однако теперь внутренняя сирена ревёт изо всех сил, предупреждая об опасности. И никакие логические рассуждения не могут повлиять на разгоревшуюся внутри панику.
Накануне важного заседания кафедры мне только этого стресса не хватало.
Первая реакция — вломиться к Владу и наехать на него с обвинениями. Даже успеваю выскочить в коридор и направиться в сторону его комнаты. Хочется от души побить его. С удовольствием колошматила бы наглеца, как боксёрскую грушу. Но понимаю, что он, скорее всего, перехватит и зафиксирует мои руки ещё до того, как я успею хотя бы раз его ударить. Мне бы накричать на Влада и покусать обвинениями. Но разве от этого Жора забудет слова отца?
Хорошо, если удастся выпустить пар и успокоиться после этого. А если я только сильнее разозлюсь? Как потом собираться для доклада?
Не дойдя до места назначения, возвращаюсь к себе. Ну уж нет. Завтра мне нужно во что бы то ни стало хорошо выступить, ответить на все вопросы и получить рекомендацию для защиты. И никакой Розовский со своими пакостями мне не помешает!
Потом я поеду с Вайнштейном в столицу. И пока он будет заниматься своими делами, встречусь с адвокатом и обговорю возможные пути выхода из сложившейся ситуации с наименьшими для меня и сына потерями.
Поднимаясь по лестнице на кафедру, волнуюсь. После той ужасной истории с Васильевым я с некоторыми коллегами ни разу не виделась. А они мне наверняка все кости перемыли, по десять раз обсудили между собой и осудили. Деликатностью наши дамы точно не страдают. Одна Татьяна Павловна чего стоит…
Опасения оказываются напрасными. Если кто-то и шепчется о чём-то у меня за спиной, то вида не подают. Доклад воспринимают хорошо, задают много вопросов. Доцент Алексеенко, как обычно, пытается строить из себя самого умного и спрашивает какую-то чушь, не имеющую отношения к моей работе, но я нахожу способ выкрутиться так, чтобы и его не обидеть, и не молчать как рыба.
В итоге я получаю заветную рекомендацию. И в ближайшее время меня ждёт бюрократический марафон. Но перед тем, как заняться вплотную оформлением бумаг и получением выписки из протокола заседания кафедры, я уезжаю в столицу.
Намереваюсь вечером высказать Владу все обвинения. Совсем берега потерял — действует тайно у меня за спиной! Но я так счастлива после заседания, что боевой настрой быстро сходит на нет.
Я подумаю об этом завтра.
В аэропорту меня немного потряхивает от стресса. Я не первый раз лечу самолётом, да и шансы разбиться мизерные,
