Его мишень - Агата Лель
Выпечка была еще чуть теплой, значит, привез он их не так давно. Привез и снова куда-то уехал…
Я пообещала себе не дергать его по пустякам и не доставать звонками, но сейчас ситуация действительно требовала какого-то ответа. Мы это уже проходили — накручу себя, придумаю то, чего нет. Лучше выяснить все сразу, на берегу. Уроки усвоены на отлично.
Взяв с прикроватной тумбочки телефон, набрала его номер. И где-то на интуитивном уровне еще до первого гудка поняла, что абонент будет недоступен.
Так и вышло.
Да что это за игры опять такие!
Но злилась я больше потому, что очень боялась выпустить на волю другое чувство — страх. После того, как я рассказала ему о рукоприкладстве бывшего, он словно ушел в себя. Нет, он отвечал на вопросы, сам поднимал какие-то темы, но то, как сильно он напряжен, невозможно было не заметить. Он думал о чем-то даже когда мы занимались любовью.
То, как он разбил о стену стакан, его слова «я его закопаю» и та легкость, с которой он сломал палец Соболеву — заставили сильно напрячься.
Ну нет, не рванул же он в Питер, чтобы отомстить моему бывшему!
И все, стоило мне только об этом подумать, я поняла, что именно это он и сделал.
Не знаю, сколько раз я позвонила на его номер, сколько оставила сообщений, но каждый вызов оставался неотвеченным, а смс непрочитанными.
Спустя пять часов — ровно столько, сколько занимает путь на машине от нас до Петербурга, когда я уже в прямом смысле не находила себе места, мне пришло уведомление, что абонент появился в сети. Тут же посыпались извещения о полученных сообщениях, и практически сразу же я получила в мессенджере первую за это утро весточку от него:
«Не волнуйся, я в порядке. Вернусь домой вечером и все объясню. Целую»
Конечно, я тут же бросилась обличать хаотичные и не самые дружелюбные мысли в слова, кидала ему сообщение за сообщением, но все они снова остались непрочитанными.
Да что он затеял, в конце концов!
В глубине души я надеялась, что у страха глаза велики и ни в какой Питер он не поехал, что я все это просто надумала. И даже в какой-то момент практически себя в этом убедила, но звонок из прошлого развеял зачатки надежды.
Это звонил Эдик. Или Ангелов Эдуард Константинович, ректор педагогического университета Санкт-Петербурга.
Мой бывший муж.
Мы не общались долгое время, после развода ни разу, и я боялась, что вдруг, услышав его голос, в душе что-то отзовется. Ведь когда-то, как мне казалось, я его любила. И когда я приняла вызов и он заговорил, моя душа буквально взорвалась, но совсем не от любимого когда-то тембра, а от слов, что он произнес:
— Это ты его сюда отправила? Решила таким образом отомстить? А делала вид, что ничего не нужно, как гордо уходила. Ни совместно нажитого, ни протекции. Решила отыграться другим способом, да?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь!
— Ты на самом деле не знаешь или просто прикидываешься? Только что твой недоносок едва не проломил мне череп!
Эпилог
Торжественное вручение диплома выпало в этом году на двадцать седьмое июня. Стояла дикая жара, асфальт буквально плавился под тонкими шпильками новых лодочек, а тщательно уложенная лаком для волос прическа слегка «спеклась», превратив локоны в липкое нечто. Но ничто не могло испортить мое приподнятое настроение, слишком долго я ждала этот день.
— Не знаю, для чего вообще нужна вся эта суета, — обмахиваясь сделанным из альбомного листа веером, посетовала Ирина. — Мантии эти, конфедератки… У нас как было: просто завели в актовый зал, без всяких прелюдий раздали сначала красные дипломы, потом синие, и по домам. Я даже платье специально не покупала.
— Все-таки день торжественный, почему нет. По-моему, хорошая традиция. Подай мне вон те синие.
Сцену украсили еще утром, но от палящего солнца полопались несколько воздушных шаров возле трибуны, пришлось бежать в ближайший канцелярский магазин и экстренно затариваться декором.
— Боюсь, пара часов и полопаются остальные.
— Ну? Я же говорю — пустая трата драгоценного времени.
С аспиранткой Ириной мы сдружились еще в начале зимы. Тогда, в сложное для меня время, когда отвернулись практически все, она оказала неожиданную поддержку.
Да, я не ушла из университета. Решение далось непросто, но я ни разу не пожалела о том, что не позволила себя прогнуть. Что не поддалась на гнусные провокации мерзкой парочки Олеся/Соболев, хотя, признаться, была к этому близка. Именно Ира убедила меня «забить, ведь уже завтра никто не вспомнит о том, что было».
Ира и… еще один важный для меня человек.
— Ты не забыла, что на выходных в «Огнях» выступает группа «Вода»? — воюя с лентами, напомнила коллега. — Может, сходим? С третьего курса тащусь от их песен.
— От песен или все-таки от того слащавого солиста, с которым у тебя не так давно было жаркое свидание?
— Вот зря я тебе рассказала! Смотри не сглазь! — Ира шутливо пихнула меня локтем в бок и, «поиграв» бровями, кивнула куда-то за трибуну.
Я обернулась и увидела лучшего выпускника этого ВУЗа. И вообще лучшего выпускника этого года. В черной мантии и конфедератке он выглядел потрясающе. Высокий, статный, невероятно красивый.
— Сбегаю в буфет, перекушу что-нибудь, сами тут справитесь, — Ира пихнула мне моток тонкого скотча и спешно ретировалась из зала.
Свят подошел со спины и обвил мою талию руками.
— В этом платье ты звезда данного скучного мероприятия. Знаешь это?
— Подозревала. Но никогда не прочь лишний раз убедиться. Кстати — руки!
— А что с руками? Я их помыл.
— Я имела в виду убрать, нас могут увидеть.
Он повернул меня к себе лицом и закатил глаза.
— Кажется, в нашем городе каждая собака знает, что мы вместе. А кто-то даже однажды сам видел тако-ое…
Я улыбнулась, ведь воспоминания о тех снимках уже давно не ассоциируются у меня с чем-то ужасным. Ира была права — через неделю тогда об этом забыли абсолютно все, переключившись на новые сплетни. И тема наших отношений со Святом, которые мы прекратили скрывать, тоже быстро всем надоела. Даже Олесе, которая неожиданно закрутила… с Соболевым, и им стало не до нас.
А мы… мы вместе уже почти девять месяцев, просто с ума сойти!
О том, что наши отношения и вообще его свобода когда-то были под большой угрозой я старалась не вспоминать…
Когда мне
