Подсолнух - Ирина Воробей

— Что еще за перфоманс? — спросила она у Арины с недовольством и предупредительно заявила. — Я не буду ни в чем участвовать.

— Очень жаль, — жалостливо надув губки и опустив глаза, проговорила Ленка и сложила ладони вместе на уровне груди. — Ты мне идеально подходишь.

— Татьяна, где твой драйв? — хмыкнула Арина, поворачиваясь к девушке полубоком. — Ты сюда раскрепощаться пришла.

— Я сюда сама не приходила, — обиженно ответила девушка и встала в защитную позу со скрещенными руками.

— На работу ко мне ты сама напросилась, — ухмыльнулась Арина и подмигнула ей злорадно.

Татьяна вспыхнула внутри, но снова не нашла в себе силы противоречить директору. Ее бесила собственная немощность. В этот момент она тысячу раз пожалела, что сбежала от отца. Прежняя несвобода казалась теперь сказочной, а нынешняя больно кусалась и сопровождалась ехидными усмешками. Но жить хотелось. «В конце концов, кроме работы, терять мне больше нечего», — заключила она и согласилась. Арина одобрительно улыбнулась. Ленка от радости запрыгала на месте.

— Восхитительно! — ликовала она, прикрыв пальцами левой руки открывшийся рот. — Ах!

Ленка хотела что-то добавить, но резко замолчала и помотала головой. Потом обошла Татьяну сзади и стала разглядывать ягодицы. Та от обжигающей близости пошатнулась и сделала пару шажков вперед.

— Не бойся, Подсолнух, тебе здесь никто не причинит вреда, — успокоительно проговорила Арина, сунув большие пальцы обеих рук в кольца по бокам. — Как в известном анекдоте, расслабься и получай удовольствие.

Услышав это ласковое обращение, Татьяна обомлела. Вспомнила, что ее так уже называли. Сердце екнуло. Но девушка не успела ничего ответить, только запечатлеть веселую ухмылку директора, потому что Ленка утащила ее в закулисье.

Они оказались в тесной комнатке с розовыми стенами и разбросанными повсюду шмотками, обувью и аксессуарами. Комнату освещал тусклый свет из угла. На входе Татьяна поскользнулась о черный страпон на алом ремешке, упав ничком в шелковый халат. Ленка, охая и ахая, перебарщивая с заботой и беспокойством, помогла ей подняться, потянув за подмышки, поставила на ноги и начала отряхивать со всех сторон, хлестая ладонями голое тело. Татьяна, придя в себя, остановила ее и отодвинула за плечи на расстоянии шага. Ленка, понимающе кивнула, и прошла вглубь комнаты к трехкамерному комоду, из верхнего ящика которого достала строительный мешок с мотками джутовой веревки разного калибра.

— Татьяна, — сказала она медленно, повернувшись к девушке наполовину. В этом движении проявились вместе трезвость и твердость. Фигурный, геометрически правильный профиль ее подсвечивался оранжевым настольной лампой с комода. — Прошу, доверься мне полностью, и тогда получится красиво.

— Я даже не представляю, что ты собираешься со мной делать, — с нотками нервозности в голосе ответила Татьяна.

Ленка, взяв в обе руки мотки веревки, спокойно подошла к ней и посмотрела в лицо. У нее были маленькие глаза, но глубокий взгляд. За бирюзово-зелеными зрачками пряталась безмятежная уравновешенность и стальная уверенность, то, что люди называют внутренним стержнем. Она смотрела смело и открыто, как будто говорила мысленно, что ей нечего скрывать. Из позы пропала пьяная небрежность. Спина выпрямилась, плечи расширились, шея вытянулась вверх. Из-за одинакового роста глаза девушек находились строго визави. От такого напористого, но при этом нежного взгляда Татьяна почувствовала трепетное волнение.

— Я профессиональный мастер японской техники бондажа «шибари», — заявила Ленка убедительно. — Я делала это уже тысячи раз. Для меня это искусство. К своим моделям я отношусь как ювелир к редким минералам.

— Что это такое?

Татьяна заволновалась сильнее, потому что никогда о таком не слышала, но по веревкам начала смутно догадываться.

— Тебе не придется ничего делать, — сказала мастер, выставив ладонь вперед, и широко улыбнулась. — Тебе нужно будет только расслабиться. Все буду делать я.

Она подмигнула Татьяне и завела ее в комнату.

— Сними с себя все, — произнесла она быстро, начав расстегивать петли на платье.

— Что?! — возмутилась девушка.

Ленка посмотрела на нее оторопело, а потом махнула рукой и добавила.

— Ладно, трусики можешь оставить.

— А бюстгальтер?

— Он будет нам мешать. А вот туфли не снимай.

Татьяна набрала в грудь побольше воздуха, постояла так с пол минуты, а потом с силой выдохнула, чтобы справиться с гневом. Она злилась не на Ленку, потому что та выглядела слишком мило, чтобы быть виноватой, а на Арину, которая силой ее сюда притащила и, пользуясь служебным положением, заставила делать странные вещи. Снова пришлось подчиниться. Казалось, точка невозврата пройдена. Теперь терять было точно нечего.

Она сняла с себя бюстгальтер, положив его аккуратно на комод под лампу. Растрепала волосы, подтянула резинку стринг, прикрыла грудь обеими руками, обняв себя. Ленка с приветливой улыбкой подошла к ней и надела на глаза алую повязку, которая полностью выключила для Татьяны визуальный мир. Холодный страх пробежался мурашками по телу.

— Самое главное правило, если тебе вдруг!.. — сказала Ленка, хихикая, — Хотя такое, конечно, невероятно, но все же, если вдруг тебе станет больно, сразу говори об этом.

Татьяна снова напряглась, непроизвольно сжав ягодицы и руки вокруг груди. Ленка вела ее за руку обратно в шумный зал. Они остановились. Мастер отпустила Татьянину руку и начала копошиться где-то рядом на полу. Танцевальная музыка стихла. Начала играть традиционная восточная мелодия с пиликающими звуками, которые сменялись негромкими басами. Вместе с барабанной дробью по телу Татьяны пробежал волнующий трепет. Она всем телом чувствовала прохладные потоки вентилируемого воздуха и от каждого дуновения сжималась. Сердце набирало темп. Дыхание учащалось. Девушка переминалась с ноги на ногу в ожидании, когда все, наконец, начнется, чтобы поскорее закончиться. Она почувствовала приближение мастера. Правые плечо и бедро ощутили мягкое прикосновение гладкого тела. Мочку уха защекотало теплое дыхание.

— Расслабься и наслаждайся, — шепнула Ленка и, мягко обхватив за запястье, вывела Татьяну на сцену.

Снизу раздались жидкие аплодисменты. Повязка спасала от пристального внимания толпы, хоть Татьяна и понимала, что все смотрят на нее и видят голую, дрожащую и беспомощную девушку. Она представила себя слабой и жалкой. Стало еще постыднее. Ягодицы опять сжались.

— Расслабься, — снова шепнула на ухо Ленка и мягко провела пальцами по попе, спустившись на бедро.

Татьяна вздрогнула. Внизу живота вспыхнуло возбуждение. Выдох вырвался из груди. Вместо традиционной музыки заиграла современная, мелодичная, но спокойная. Такие обычно ставят фоном в классических гостиницах или семейных