Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль
– Врешь?
– Ла-а-адно, я не могу сказать, Чип.
– Почему это?
– Я обещала Тони.
– А если я буду ругаться? Давай, Руся. Колись немедленно. Куда уехала Кулагина?
– Она на меня обидится. Я обещала тебе ничего-ничего не говорить. Совсем. Совершенно. А я хочу с Тони дружить… но-о-о, я же не говорила, что не буду тебе писать, где она, правильно? Ща, Чип! – бросает в трубку девчонка и эту самую трубку бросает.
Я, офигев, отнимаю телефон от уха и таращусь на экран. Че за херня?
– Что-то случилось, Вить?
Не сказать, чтобы случилось, но мне не нравится, что в девять часов вечера Кулагиной нет дома. Очень не нравится.
Ответить Столяровой не успеваю, на телефон прилетает целая череда сообщений:
“Она пошла на свидание”.
“С дядей Леней”.
“А потом они начнут встречаться, обниматься и целоваться”.
“Сто пудов тебе говорю!”.
“Но я тебе ничего не говорила”.
“В какой-то ресторан, где едят лягушек”.
“А где едят лягушек, Чип?”
“Я тоже хочу”.
Эта пулеметная очередь из смс обстреляла с ног до головы. Особенно голове и сердцу досталось. На первое пришлось парочку ударов – раскручивая шестеренки, а второе, с*ка, просто в решето! Кулагина. Ларин. Свидание. Целоваться? Да хера-с два! Только через мой труп, Антонина. Ресторан с лягушками? Уже не тот ли новомодный на набережной, который дорогой и французский? А этот петух подкатывать умеет. Поотрывать бы ему его шары, гнида. Не ту он выбрал цель, ох не ту.
Прежде чем успеваю простроить мысль до конца, кидаю:
– Столярова, как на счет сгонять в ресторан на двойное свидание?
Глава 14
Глава 14
Нина
– Значит, в полиции оказался по блату, – подвожу я итог всем разговору, покручивая в пальцах ножку бокала.
– Это совсем грубо звучит, – улыбается Леонид. – Я предпочел бы сказать: с некоторой помощью.
– Зато честно.
– Если бы у меня не было физических данных и соответствующего работе склада ума, даже блат бы не помог.
Ну, разумеется.
Заканчивался второй час нашего дружеского “не свидания”. Вино свое дело сделало, я чуть-чуть подобрела и милостиво забыла о наших с Лариным совершенно разных жизненных принципах. В конце концов в постель ложиться с ним я не собираюсь, а дружить и общаться его слишком “прогрессивные” взгляды на отношения мне не мешают.
– А ты всегда хотела стать пиарщиком?
– Я всегда хотела деньги и комфортное место под солнцем. Когда поступила в универ, на управленца, поняла, что правильно и вовремя преподнесенная информация – опасней и дороже любого оружия. Чистый эгоизм. Но да, я люблю свою работу.
– Целеустремленная женщина.
– Еще какая.
Откидываюсь на спинку диванчика, кожаная обивка щекотно холодит открытую спину платья. Про которое, кстати, мой спутник не сказал ни слова. Что позволяет сделать вывод: либо не такой он уж и джентльмен, либо не хочет казаться заинтересованным.
– Ты так и не рассказала, почему разводишься с мужем?
Закатываю глаза и с трудом давлю вздох.
– Прости, если это тайна.
– Не тайна, но ничего сверх нового ты не услышишь. Как и у большинства пар причина развода: не сошлись характерами. Увы. Кто-то еще видел то досье, что ты на меня собрал?
– Беспокоишься, что кто-то еще узнает, что ты замужем? Не Волков ли?
– Я одной ногой в разводе и нет, к Вику это не имеет никакого отношения.
Вру, разумеется. Надеюсь, что качественно.
– И все-таки вы любопытная и забавная пара. Без обид.
– Рада, что мы тебя веселим, и все же, что ты имеешь в виду?
– Знаешь, на неделе, когда Волков узнал, что мы с тобой завтракаем, его это разозлило. А на мой вопрос, не против ли он, наших встреч, знаешь, какой я услышал ответ?
– Увези ее из Сочи побыстрее? – делаю предположение, а сама любопытно навострила уши.
Леонид смеется, гаденько так. Будто знает что-то. Это выводит из себя. Терпеть не могу в мужиках вот это: снисходительные ухмылки и слово “посмотрим”. Сразу женское начало бунтует, будто ему хвост прищемили.
– Я же говорю, забавные.
– Я надеюсь, Волков не в курсе, что мы сегодня ужинаем вместе?
– А что, у тебя могут быть проблемы?
– Скорее, они могут быть…
– У тебя, – слышу за спиной и подпрыгиваю на месте от неожиданности и стали, резанувшей ушные перепонки. С макушки до пят пробегает холодок. Я оборачиваюсь.
Вик. Твою же… дивизию. Смотрит на Ларина и взглядом душит.
– Что, прости? – глупо переспрашиваю.
– Я говорю, платье у тебя шикарное, Кулагина. Спина не мерзнет? – нехотя взгляд на меня переводит, в глотке все пересыхает. Смотрит так, словно нет на мне никакого платья. Даже на мгновение растерянно ладонью по бедру веду, чтобы удостовериться, что не нагишом тут на весь ресторан свечу. Вот дела…
– Кхм…кхм, – раздается рядом с Волковым, а точнее за его спиной. Я только сейчас понимаю, что он не один. С девушкой. Быстрый оценивающий взгляд: черт побери, хорошенькая. Даже, я бы сказала, миленькая. Этакая феечка. Стоит, улыбается и все бы ничего! Но тот момент, когда на моих глазах эта феечка демонстративно свои пальцы в ладонь Вика сует, переплетая, а этот австралопитек еще и крепко обжимает ее ладошку – я от злости вспоминаю, как дышать. А еще материться и быть максимально нетактичной, выпалив:
– Какого черта вы тут делаете?
– И тебе вечер добрый, конфетка. Очевидно, такого же, что и вы, – ухмыляется Волков. – Или что, вы зарезервировали весь ресторан? Так нас об этом не предупредили.
– А у нас в городе больше нет ресторанов?
– У нас в городе? С каких это пор этот город стал твоим?
Поджимаю губы, сдерживая поток нелицеприятных слов. Ларин молчит в тряпочку, Волков как обычно с дерзкой ухмылкой пригвождает к месту взглядом. Зато его феечка решает напомнить о себе:
– Вить, познакомишь?
Вить…
Вить!
