По его правилам - Маша Малиновская
За спиной обескураженного болью и нарушением равновесия Жорика стоял мой Бахурин. Взлохмаченный, бешенный, глаза налиты кровью, челюсти до хруста сжаты. Я сжалась в комок в углу возле туалета, пока он за шкирку вздёрнул потерявшего от удара головой ориентацию Жорика, а потом вытолкнул его в большой коридор.
Судорожно схватившись за порванный воротник блузки, я скользнула в ванную и захлопнула дверь. Прижалась к ней, сотрясаемая дикой дрожью. Из квартиры был слышен грохот и прерывистый мат Жорика. Голоса Демида я не слышала.
Дрожащими руками открыла кран с холодной водой, намочила ладони и прижала их к горящему лицу. Всё происходило как во сне. Губы пересохли и хотелось пить.
Знаю, что с крана нельзя, вода то ещё дерьмо, но я схватила с раковины стакан и набрала его. Сделала глоток и поняла, что в квартире стало тихо.
Замерла, понимая, что ни за что не решусь выглянуть. И вдруг дверь в ванную распахнулась. На пороге стоял Бахурин. Взгляд бешенный, футболка в крови. И этим взглядом он вперился в меня.
А я… не знаю зачем, но я вдруг взяла и плеснула ему воду из стакана прямо в лицо. И тоже в шоке замерла напротив. Демид моргнул и провёл удивлённо ладонью по лицу.
— Я планировал умыться, но не совсем так.
Звук его голоса, хоть и слегка охрипшего, дал толчок к пониманию происходящего. Меня снова бросило в дрожь.
— П-прости, я… ты выглядел…
— Неадекватным? — он тряхнул головой и сделал шаг в ванную.
— Угу.
— Снова испугал тебя. Ты как, Злата? Этот мудак не успел тебя обидеть?
Бахурин протянул руку и коснулся аккуратно кончиками пальцев моего лица. Осторожно, будто боялся, что я сломаюсь или рассыплюсь на мелкие кусочки. Я мотнула головой и шмыгнула носом, едва сдержав слёзы.
— У тебя кровь, — указала пальцем на футболку.
Он проследил взглядом за моей подрагивающей кистью.
— Мне надо всё же ещё умыться. Минуту.
На деревянных ногах я вышла из ванной и замерла в коридоре, наблюдая, как Бахурин стащил футболку и бросил её в стиралку, плеснул водой из-под крана несколько раз в лицо, прополоскал рот ополаскивателем. Казалось, моё мозг фиксирует всё в мельчайших деталях.
Обтеревшись полотенцем, Демид поднял на меня глаза и нахмурился.
— Маркиза, — вышел из ванной и подошёл ближе, — ты бледная как стена. Тебе плохо? Подонок точно не…
Когда Бахурин прикоснулся ладонью к моему плечу, я вдруг как-то очень сильно вздрогнула и будто вышла из ступора. Внутри всё сдавило, сжало, скрутило так, что, казалось, лёгкие не способны вдохнуть больше.
Я громко истерично всхлипнула и бросилась ему на грудь. Расплакалась, разрыдалась в полный голос, пока он крепко-крепко прижимал меня к себе.
— Я так испугалась! Так испугалась, Демид! — рыдания смешивались с болезненной икотой. — А если бы ты не услышал? Не проснулся? Я… Демид…
— Виноват, я виноват перед тобой, маленькая моя, — шептал он, прижимая меня к себе и гладя по волосам. — Оставил тебя в опасности. Мою девочку, мою хорошую.
— Так больше не делай! Ладно? Не делай так больше, Демид, — бормотала в каком-то исступлении, сжимая ногтями гладкую кожу на его плечах и груди.
— Не буду, не стану. Прости меня! — он отвечал с таким же жаром. — Прости. Я люблю тебя.
Он замолчал. Замолчала и я. Истерика будто выключилась по щелчку. Эти слова ещё раз эхом прогрохотали у меня в голове. Я подняла заплаканное лицо и посмотрела Бахурину в глаза.
— Люблю, — повторил он спокойнее.
— И я, — проговорила хрипло от слёз. — И я тебя люблю, Бахурин.
Глава 39
После всего, что произошло в тот день в квартире Бахурина, мы с ним стали ещё ближе. Казалось бы, всего слов — «я люблю тебя», а сколько в них заключено, когда не бросаешься ими просто так. И пусть для меня отношения с парнем впервые, но и для Демида, я думаю, произнесённое не пустой звук. Нельзя говорить так искренне и открыто всем подряд.
И я ему верю. Верю, что любит. Потому что каждый день подтверждает это действиями.
В тот вечер мы долго сидели молча у него на диване, обнявшись и просто дыша друг другом. Дыша тем признанием, которое накрыло нас на эмоциях, но которое словно развело тучи. Я прислонила голову к его груди и слушала, как бьётся сердце, как отзывается моё.
— Злата, давай вместе уедем после выпускного, — вдруг предложил он. — Я изучал вузы. В Сочинском университете есть факультет морской биологии, есть и архитектурный.
Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Он думал, искал варианты, как нам обоим осуществить мечту и при этом остаться вместе. Сочи… Это так далеко, и кажется таким нереальным.
— У дядьки там есть комната в общаге от ведомства. Он там если раз в полгода неделю бывает — хорошо, но говорит, что и хату снимет, если что, не проблема. Ведомство даже коммуналку оплачивает. А мы сможем на стипендию вытянуть, я работу найду дополнительно.
Успокоившееся сердце стало разгоняться снова. Но уже не от страха, а от волнения совсем другого характера. Бахурин не просто предлагает учиться вместе и быть рядом, он предлагает вместе жить. Это же… стать семьёй. Вместе просыпаться, вместе вести быт, вместе ложиться спать. Вместе… И меньше, чем через каких-то полгода.
— Что думаешь? — он нежно заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, провёл большим пальцем по щеке, а потом мягко коснулся нижней губы. А что я думала? Дыхание сбилось от его ласки и от того, что он так видит своё будущее со мной.
— Я хочу этого больше, чем ты себе представляешь, — я потянулась и коснулась своими губами его. — Мы справимся, я знаю. Я всё объясню родителям, они поймут, я уверена.
— Конечно, они
