Мне нельзя тебя хотеть - Лиза Бетт
И я всю жизнь мечтал быть на него похожим.
— Я люблю вашу дочь.
Рука с шампуром замерла, как и рука с занесенным топором.
— Я прошу у вас разрешения официально ухаживать за Дашей.
— Марк… — со стороны дома послышался сдавленный шепот, и я повернулся, чтобы вновь увидеть эти льдистые глаза, но в эту секунду земля ушла из под ног и я рухнул на прошлогоднюю траву, придавленный огромной тушей этой скотины, которую считал другом. Тот занес руку и боль прострелила мою челюсть. Со всех сторон послышались крики, но они стали глуше, когда второй удар достиг цели.
— Ударь в ответ, сука… — Пашка зашипел, но его слова звучали издалека.
Третий, удар и я уже не понимал, что происходит…
— Бей, что ты как гребаная тряпка?
Четвёртый удар, и лицо постепенно немело.
— Сука, бей!
Пятый…
— Паша, оставь его! — Дашка рыдала, а может, так казалось из-за звона в голове.
— Вставай и бей, сука! — еще удар и все перед глазами поплыло.
— Павел! — громогласный голос главы семейства заставил Суворова помедлить. Но Пашка все равно ударил, и я уже не чувствовал силы его кулаков — болевой шок медленно вступал в свои права. — Прекрати сейчас же! Встань!
— Почему ты не отвечаешь, сука, встань и дерись! — Пашка встряхнул меня, и я сморгнул влагу с глаз, из-за которой ничего не было видно. Лишь красная пелена в прямом смысле. — Тварь, дерись!
Пашку сдернули с меня, Геннадич рывком поднял сына и оттолкнул в сторону, а потом вцепился в мою руку и усадил меня на траву. Подняться я бы не смог, голова как чужая.
— Устроили тут бойню! Какого хрена? Как два петуха молодых! Ума у вас нет! — Геннадич отчитывал нас как пацанов, но мы по сути ими и были. Все такими же пацанами с дурью в голове и грузом обид. — Хоть бы при Дарье постеснялись, напугали девочку!
Я провел по затекающим глазам основаниями ладоней пытаясь стереть пелену, но стало только хуже.
Он хотел, чтобы я защищался.
Но я не стал.
Потому что заслужил каждый его удар.
— Убирайтесь отсюда оба, долой с глаз моих! Как только готовы будете извиниться — приходите. Не раньше!
Суворов старший зашагал к дому, его шаги были резкими и звучными — явный признак ярости. Никогда не видел его таким.
Мы остались вдвоем.
Пашка тяжело дышал, я слышал его, но видеть по-прежнему не мог.
Горьковатый дым наполнил весенний воздух, смешался с запахом горелого шашлыка и курить захотелось пиздец.
Пошарил в кармане, достал пачку, но зажигалки нигде не было. Выпала? Искать не в состоянии. Сжал в пальцах сигарету и облокотился о согнутое колено.
Хотелось откинуться на траву и закрыть глаза, но нельзя поддаваться этому, нужно домой, проверить насколько все плохо. А лучше в больницу, конечно.
Достал из кармана телефон, попытался разглядеть экран, чтобы вызвать такси, в таком состоянии за руль я не сяду.
— Я отвезу, — Пашка наконец решил заговорить.
— Иди нахер.
Ответил коротко и прислонил разбитую мобилу к уху.
51
На работу с разбитой рожей идти нельзя, это сразу на ковер к начальству, вплоть до выговорешника, потому что драки в нашем деле чреваты, поэтому пришлось отзвониться начальнику и сослаться на температуру и признаки простуды. Тот отпустил, значит недели две я смогу отлынивать, осталось в поликлинике договориться с терапевтшей. Но она моя знакомая, поэтому проблем быть не должно.
Пашка домой так и не вернулся, я доехал на такси и насколько мог обработал раны. Зашивать ничего не пришлось, только синяки да пара ссадин, и если не считать что мое лицо заплыло и напоминало лицо смертника, сунувшего бошку в улей, все было в порядке.
Обложил морду пачками с зеленым горошком из морозилки, видимо остались после Дашки, мы с Пашкой такую хрень никогда не жрали, и сидел смотрел телек, втыкая в экран.
Время тянулось медленно, а я уже успел выспаться утром, поэтому сейчас в одиннадцать вечера сна не было ни в одном глазу.
Когда прозвенел дверной звонок, я решил, что это Пашка и нехотя поднялся, придерживая ледяные пакеты, но стоило толкнуть дверь, щелкнув замком я не поверил своим глазам.
— Даша?
— Помолчи, — огрызнулась, вошла в квартиру и стянула с ног кросы. Я отступил, и впервые в жизни смутился — все-таки внешность у меня сейчас не самая приятная, а Дашка все-таки девушка, которую я собрался завоевывать. — В больницу, конечно, не поехал, да?
Она прошла мимо меня с пакетиком из аптеки, миновала барную стойку и остановившись около дивана вывалила на столик всякие приблуды.
— Ты так и будешь там торчать, или дашь мне обработать раны?
Отмер и прошел к дивану, осторожно опускаясь на него. Суворова не смотрела на меня доставала какие-то порошки в пакетиках и раскладывала вату, перекись, кремы какие-то.
— Даш, то что произошло там, в вашем дворе…
— Помолчи, Марк, иначе я уйду. Я пришла просто удостовериться, что ты не умер вот и все. Ничего личного.
Закрыл рот, чтобы не провоцировать. Дашка с ее взрывным характером слов на ветер бросать не станет.
Наблюдал молча, подмечая любопытные детали в облике рыжей и внутри рос огненный комок.
Она не накрашена, веки чуть припухли, значит, плакала? Домашняя спортивная мастерка и леггинсы обтягивающие стройные ноги Суворовой заставили меня поерзать на диване и потянуться к маленькой подушечке, чтобы прикрыть реакцию на этот соблазнительный вид. Волосы рыжая убрала в небрежный пучок как делала периодически, чтобы не мешали, отчего ее хрупкая шея была открыта и так и манила коснуться бьющейся на ней жилки.
— Сильно болит? — разложив все принадлежности, медсестричка строго на меня посмотрела
