Нереальная. Моя - Анастасия Градцева
Ник хмыкнул:
— Нереальная, расслабься, я просто съезжу поговорю с ним.
— Нет! — я подняла голову и посмотрела в эти упрямые глаза. — Пообещай мне, что ты не поедешь разбираться к Саше. Ни сегодня, ни потом.
— Вернуться к нему планируешь? — болезненно и как-то зло усмехнулся Ник.
— Разводиться планирую. И не хочу, чтобы ты об это гавно марал руки.
— Лер…
— Пообещай!
Ник молчал несколько долгих томительных секунд, а потом буркнул:
— Обещаю. Сегодня не поеду.
И я облегченно выдохнула.
В дверь позвонили, Ник ушел открывать, а через несколько минут мы уже уплетали горячую пиццу, запивая ее вишневым пивом, которое я обнаружила в холодильнике.
Было вкусно. И удивительно легко, будто мы с Ником каждый вечер вот так сидим на этой маленькой кухне и ужинаем.
— Где ты куришь? — спросила я, когда от пиццы остались лишь воспоминания и приятная тяжесть в желудке.
— На балконе, но тебе можно прямо тут.
— Да не, нормально, пойдем на балкон.
— Нереальная, ты в пижаме! Тебя там продует к херам.
— Ну куртку дай! Тогда не замерзну.
Почему-то ни мне, ни ему даже не пришло в голову, что я могу надеть свою кожанку. Поэтому я стояла, завернувшись в его теплую зимнюю куртку, которая приятно пахла сигаретами и Ником, и задумчиво курила, глядя на россыпи огней ночного города. Он молча дымил рядом.
Сегодня еще можно отдохнуть, а завтра меня ждет гора дел, и приятными их не назовешь. Во-первых, рабочий день. И надо либо выпросить больничный, либо разрешение работать эту неделю из дома, потому что я не хочу ехать в офис. И, сказать по правде, даже боюсь ехать, потому что туда может нагрянуть муж, а встречаться с ним я не готова. Во-вторых, собственно, решение о разводе. Надо поговорить с Сашей и подать заявление. А если он не согласится, то надо узнать, разведут ли меня без его согласия. Ну и в-третьих, надо найти, где жить.
— У тебя никто из знакомых не сдает квартиру?
— Чего? — Ник явно не ожидал этого вопроса.
— Мне нужно где-то жить, — пояснила я, — к сестре я больше ни ногой, а отель дорого выйдет на постоянку.
— В чем проблема остаться пока у меня?
— Ммм, — я растерялась, — ну тебе некомфортно, наверное, будет… Одна кровать.
И ты же из дома работаешь, я мешать буду… Да и вообще как-то.
— Лер, — Ник устало вздохнул, — я не уверен в благородстве твоего бывшего и мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь рядом. Хотя бы до развода. Работать можешь на кухне или в спальне. Могу даже свой кабинет отдать, если надо. С кроватью тоже вопрос решаемый: я пока посплю на кресле, оно раскладывается, а потом можно будет матрас купить или диван.
— Но…
— И давай сразу проясним вопрос, который тебя наверняка волнует, — он вдруг невесело усмехнулся, — не бойся: я не буду к тебе приставать. Ты сказала тогда, что у нас это не взаимно — мне хватило. Я понятливый. Так что здесь ты в безопасности и поводов для беспокойства у тебя нет.
— Но я…
— Остаешься?
— Остаюсь.
Мне кажется, или я почувствовала странное сожаление от того, что Ник поклялся меня не трогать? Я ведь его знаю, он сдержит слово. Будет оберегать меня от всего на свете, в том числе и от себя самого.
Мы скомканно пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по разным комнатам. Ник, как и обещал, лег спать в кресле, уступив мне свою кровать.
А ночью я проснулась от собственного крика и фантомного ощущения душащих меня пальцев. И потом долго успокаивалась, пока прибежавший из комнаты Ник гладил меня по волосам и что-то ласково шептал.
Отпустить я его не смогла. Утянула за собой на кровать, тихонько попросив «пожалуйста», и он, чертыхнувшись, остался. Лег рядом, обнял, пробормотав «спи, Нереальная», и я провалилась в спокойный глубокий сон без сновидений.
Когда в восемь утра прозвонил будильник, в кровати я была одна. Куда подевался Ник, был ли он вообще рядом или мне всё это приснилось — непонятно.
Я вылезла из-под одеяла, чувствуя себя какой-то уставшей и разбитой — работать сил не было вообще. Отходняк после вчерашнего дня накрыл меня по полной, это было еще хуже, чем похмелье. Написала начальнице, что до конца недели я побуду на больничном, пусть делают, что хотят. Да, у них там, конечно, будет жопа, но никто от этого не умрет.
«Хотя бы завтра в два будь на совещании!!!» — прилетело мне паническое сообщение с кучей умоляющих смайликов.
«Буду, но из дома», — лаконично ответила я.
«Да, пойдет! Поправляйся скорее, ты нам нужна!» — написала мне Ольга.
Хорошо. Хорошо, что хотя бы этот вопрос решился так быстро.
Я люблю свою работу, но не сейчас. Сейчас мне надо разгрести все те обломки, в которые превратилась моя жизнь, и сложить из них что-нибудь похожее если не на «счастье», то хотя бы на «психическое здоровье».
Я поискала Ника — он нашелся спящим у себя в кабинете, на разложенном кресле.
Не стала его будить, ушла на кухню и сделала себе растворимый кофе, на мгновение пожалев, что тут нет кофеварки. Черт, по-моему, это многое говорит о браке, если меня больше печалит расставание с любимой кофеваркой, чем развод с мужем.
С мужем…
Я выпила еще кофе, пошла покурила и вернулась обратно, держа телефон в руках так осторожно, словно это была бомба, которую нужно было обезвредить. Я не трус, но звонить Саше было страшно. И чем дольше я так сидела — тем страшнее мне становилось.
Выдохнула и торопливо, будто боясь передумать, набрала номер, который все еще стоял на быстром дозвоне. Трубку сняли через пару секунд.
— Живая? — без приветствий спросил муж. Меня чуть не замутило, когда я услышала его голос.
— Твоими молитвами.
