Кристин Ханна - Улица Светлячков
Когда барменша вернулась, Джонни дал ей солидные чаевые и одарил лучезарной улыбкой, затем повел Талли и Кейт за столик в углу, прямо под телевизором.
Талли тут же подняла бокал с коктейлем и произнесла:
— За нас. Сегодня мы наконец-то встряхнули их всех.
Они чокнулись и выпили. Потом еще. И еще. К третьему разу Талли была уже пьяна, и, как только начиналась подходящая музыка, она вскакивала на ноги и, не нуждаясь в партнере, танцевала одна прямо тут же, у столика.
Кейт хотела бы вести себя так же непринужденно, но двух порций выпивки было явно недостаточно, чтобы настолько изменить ее. Она сидела за столиком и наблюдала, как Джонни смотрит на Талли.
На Кейт он вообще не смотрел, пока Талли не отправилась в туалет.
— Она никогда не замедляет темп, да? — спросил Джонни.
Кейт постаралась придумать ответ, который увел бы разговор в сторону от ее лучшей подруги и, может быть, даже продемонстрировал страстную сторону ее собственной натуры. Но кого она пыталась обмануть? Не была она страстной натурой. Талли была подобна шелку яркой экзотической расцветки, она же, Кейт, была похожа на бежевую хлопчатобумажную ткань.
— Да, — пробормотала она в конце концов.
Талли примчалась из туалета, чуть не врезавшись в стойку бара.
— Эй, уже десять. Можем мы переключить канал на телевизоре? Никто его все равно не смотрит.
— Как скажете, — второй бармен, похожий на персонаж фантастического фильма, забравшись на стремянку, переключил канал.
Талли подошла к телевизору с видом неофита, приближающегося к самому Папе Римскому.
И в этот момент на экране вдруг возникло ее лицо.
«Таллула Харт из Йелма, Вашингтон. Этот тихий городок стал сегодня местом проведения марша протеста. Сторонники Джей Зед Найт и древнего духа, прожившего тридцать пять тысяч лет, которого она называет Рамта, столкнулись с местными жителями, возражающими против строительства комплекса…»
Когда репортаж закончился, Талли повернулась к Кейт и, волнуясь, спросила:
— Ну как?
— Просто потрясающе! — искренне ответила Кейт. — Превосходно!
Талли крепко обняла подругу, затем схватила ее за руку:
— Пойдем! Я хочу танцевать! И ты тоже, Джонни. Мы можем танцевать втроем.
На площадке были мужчины, танцевавшие вместе, и женщины, двигавшиеся в такт «Секс Пистолз». Девушка рядом с Кейт в черной мини-юбке из кожзаменителя, солдатских ботинках и чулках в сетку вообще танцевала одна.
Талли начала танец первой, затем к ней присоединился Джонни, затем Кейт. Сначала она чувствовала себя неловко — как пятое колесо в телеге, — но к концу песни настроение ее улучшилось. Алкоголь расслабил тело, Кейт вошла во вкус, а когда музыка сменилась на более медленную, она, уже нимало не смущаясь, обнялась с Талли и Джонни. Они двигались в такт музыке с естественной грацией, в которой была заразительная сексуальность. Кейт смотрела на Джонни, который смотрел на Талли, и мечтала о том, чтобы он хоть раз взглянул и на нее.
— Я никогда не забуду этот вечер, — объявила Талли.
Джонни, нагнувшись, поцеловал Талли. Кейт была достаточно пьяна, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происшедшее. А потом пришла боль.
Талли попыталась уклониться от поцелуя.
— Плохой Джонни! — капризно произнесла она, шутливо оттолкнув Райана.
Тогда Райан повернулся к Кейт, обнял ее и крепко прижал к себе.
— А что не так с плохими парнями? — не выпуская Кейт из своих объятий, спросил он с усмешкой.
Прежде чем Талли успела ему ответить, кто-то окликнул ее по имени, и девушка обернулась.
Чад пробирался к ним через толпу танцующих. Со своими длинными волосами, в футболке с Брюсом Спрингстином, он выглядел как бывалый рокер среди ребят «новой волны».
Талли радостно кинулась к нему, и они поцеловались так, словно были в этом зале одни. Кейт услышала, как ее подруга, смеясь, сказала:
— Отведи меня в койку, старичок!
И они оба направились к выходу, не оглянувшись и не помахав рукой на прощание. А Кейт по-прежнему оставалась в объятиях Джонни. Тот ошалело смотрел им вслед, словно ожидал, что Талли вот-вот вернется, крикнет что-нибудь про первое апреля и опять будет танцевать с ними.
— Она не вернется, — тихо произнесла Кейт.
Джонни вздрогнул, как от удара. Отпустив Кейт, он вернулся за столик и заказал еще две порции выпивки, после чего надолго замолчал. Кейт смотрела на Райана, мысленно умоляя его: «Взгляни же на меня!»
— Это был Чад Уили, — то ли спрашивая, то ли утверждая, проговорил Джонни.
Кейт кивнула.
— Неудивительно… — Джонни отрешенно смотрел в ту сторону, куда ушли Талли и Чад.
— Они уже давно вместе.
Кейт на секунду подумала о том, не сделать ли первый шаг, не протянуть ли ему руку. Может быть, ей удастся отвлечь его от мыслей о Талли и обратить внимание на себя. Ей уже было безразлично, что она для него всего лишь незаметная серая мышка, подружка великолепной и яркой Талли. И пусть в крови бушует алкоголь. Любовь ведь может возникнуть из чего угодно, разве не так?
— Ты думал, что вы с Талли могли бы…
Джонни не дал ей закончить фразу.
— Пошли, Муларки, я провожу тебя домой.
Всю дорогу до их с Талли квартиры Кейт уговаривала себя, что все, что ни делается, делается к лучшему.
— Спокойной ночи, Джонни, — сказала она перед дверью.
— Спокойной ночи. — Он направился к лифту, но вдруг остановился и обернулся: — Муларки?
— Да? — встрепенулась Кейт.
— Ты отлично выглядишь, я уже говорил тебе? И ты — одна из самых способных молодых женщин, пишущих сегодня. Поверь, я знаю, что говорю.
— Спасибо, Джонни, — смущенно пролепетала Кейт.
Позже, лежа в кровати, она вспоминала его слова и то, как он смотрел на нее, когда произносил их. Что ж, Джонни Райан по-своему отметил ее сегодня. Может быть, все было не так безнадежно, как ей казалось.
12
С того момента, как Талли впервые вышла в эфир, все изменилось. Они стали великолепной четверкой — Кейт и Талли, Матт и Джонни. Два года они постоянно были вместе — в офисе, когда работали над репортажами, когда колесили, как цыгане, по всей стране. Вторая новость, которую освещала Талли, была про снежную сову, свившую гнездо на уличном фонаре на Капитолийском холме. Они освещали предвыборную кампанию губернатора Бута Гарднера, и хотя Талли была лишь одной из десятков репортеров, работавших с кандидатом, казалось, что Гарднер чаще и охотнее отвечает именно на ее вопросы. К тому моменту, когда первые миллионеры из «Майкрософт» стали гонять по городу на своих новых «феррари», слушая эксцентричную музыку в огромных наушниках, стало понятно, что Талли не задержится надолго на маленьком местном канале.
