Терри Макмиллан - Дела житейские
— Эта девица слишком много болтает, как и все эти дряни, которых Фрэнклин приводил домой, надеясь, что они мне понравятся. Все они одним миром мазаны, а эта побывала в колледже и думает, что знает все на свете. Накося — выкуси! Я не намерена слушать в собственном доме, что, по ее мнению, хорошо или плохо для черных, не такая уж она умная!
— Джерри, заткнись! — крикнул отец. Он все еще стоял так, будто вот-вот что-нибудь выкинет.
Мальчишки прикрывали рот, давясь от смеха, а Кристинин придурок жевал как ни в чем не бывало.
— Мама! — воскликнула Кристин. — Зора ничего плохого не сказала, а даже если бы и сказала, что тут такого. Она может иметь свое мнение, и что это ты о себе возомнила? Ни с того ни с сего швыряешь человеку в лицо еду только потому, что у тебя другое мнение. Это просто черт знает что такое!
От изумления у меня отвисла челюсть. И Кристин туда же!
Мать повернула к ней голову.
— Угомонись, Кристин. Из-за тебя весь сыр-бор и разгорелся.
— Да заткнитесь вы все! — взвизгнула вдруг Дарлин. Она заплакала, швырнула свой пустой стакан в стену и бросилась прочь, хлопнув дверью.
— Извинись перед Зорой, Джерри, — сказал отец. Он все так же стоял над ней, готовый взорваться. — Мне надоело ждать.
Зора сидела не шевелясь.
— Не за что мне извиняться. Я сказала то, что хотела. — Мать взяла вилку и как ни в чем не бывало стала есть.
— А я говорю, извинись, Джерри!
Она только покосилась на него, продолжая жевать. Отец схватил ее за руку, вилка упала на стол, и мать с недоумением посмотрела на него, будто размышляя, не сбрендил ли он. Мне ужасно хотелось, чтобы он врезал ей при всех. Это доставило бы мне огромное удовольствие, но я понимал, что этого не будет. Мать вырвала у него руку, и отец отступил, как это и бывало всю жизнь. Но все же сегодня он превзошел самого себя.
— Оставь ее, папа, — сказал я. — Мать не может извиниться, потому что она — дрянь, и ничего с этим не поделаешь. — Я с ненавистью посмотрел ей в глаза. — Пюре в лицо моей любимой? Благодари Бога, что он удержал меня, ясно?
Она снова отправила вилку в рот и жевала с таким видом, будто не слышала меня. И как только он выносит ее?
— Простите, Зора, — сказал отец, закурил сигарету и допил виски.
Зора все еще не пришла в себя; я повел ее наверх и слышал, как все повскакали и обступили мать. Она же явно не в себе; почему ее никогда не показывали психиатрам, ума не приложу. В жизни не встречал никого, кому бы доставляло такое удовольствие причинять людям боль, особенно своим детям.
— Мне очень жаль, бэби, — сказал я Зоре, когда мы вошли в мою бывшую комнату. — Я же предупреждал тебя, что будет какая-нибудь мерзкая выходка.
Зора рухнула на мою двуспальную кровать.
— Мне плохо, Фрэнклин.
— Тебе надо в ванную?
— Нет. Мне просто надо немножко полежать. — Она прилегла, и я подумал, что ей хорошо было бы сейчас немного поспать.
— Фрэнклин!
— Да, милая.
— Чем я так взбесила твою мать?
— Ничем, бэби. Ты ни в чем не виновата. Мне чертовски жаль, поспи немного, а потом мы свалим отсюда.
Я спускался по лестнице, размышляя, как можно вообще находиться в этом доме.
— Не обращай на нее внимания, — сказал отец, и мы пошли на веранду смотреть новый матч или тот же самый: мне уже было все равно. Мать все сидела и ела, словно ничего не произошло.
— Кто хочет десерт? — вдруг спросила мать, как Винни Пух на дне рождения у Иа-Иа.
Никто не ответил, и она взяла себе огромный кусок пирога со сладкой картошкой. Кристин мыла посуду, ребята бегали во дворе с папашей-придурком.
Прошел час.
Я решил, что пора наведаться к Зоре. Поднявшись наверх, я открыл дверь и глазам своим не поверил: задрав юбку, она писала в ящик из-под игрушек.
— Что ты делаешь? — заорал я и дернул ее за руку: моча стекала у нее с ног на пол.
— Пользуюсь туалетом. — Глаза ее на что-то упорно смотрели, но, видит Бог, не на меня. Если на нее так действует капля алкоголя, при мне она больше пить не будет. Я обтер ее, а потом свел вниз и помог надеть пальто.
— Мы готовы, — сказал я отцу. Он допил свой стакан и вышел к машине. Все, кроме матери, попрощались с нами. По дороге к парому Зора заснула.
— Как ты можешь ее выносить, папа?
— Она не всегда была такой.
— Не морочь мне голову. Я не помню ее другой. Неужели тебя от нее не воротит?
— Когда живешь с человеком столько лет, принимаешь его таким, какой он есть. При всех своих недостатках твоя мать вообще-то не злая и не хочет причинять неприятности. Мне кажется, она стала очень одинока после того, как вы все выросли и ушли из дома. Ведь вы ее почти никогда не навещаете и не звоните. Только Кристин. Хочешь верь, хочешь нет, она всех вас любит по-своему, но просто не знает, как проявить это.
— Пусть пойдет на курсы повышения квалификации.
Когда мы подъезжали к порту, Зора проснулась.
— Она замечательная девушка, сынок. Только вот вина она не переносит, — рассмеялся отец. — Но мне она нравится. И умница к тому же.
— Спасибо, папа. Только не спрашивай, пожалуйста, когда мы встретимся здесь снова. Если захочешь повидать нас, заезжай к нам без нее.
— До свидания, мистер Свифт. — Зора умудрилась даже помахать рукой. Я простился с ним и захлопнул дверцу машины. Он все еще не уехал, когда мы поднялись на паром. Видно, ему очень не хотелось возвращаться. Я вывел Зору на палубу, решив, что свежий воздух поможет ей протрезветь.
— Как себя чувствуешь?
— Получше. Фрэнклин, здесь очень холодно. Разве нельзя пойти вниз?
— Нет, побудь здесь. Я принесу тебе кофе. Тебе полезно подышать свежим воздухом.
— У меня от холода зуб на зуб не попадает и чертовски болит голова.
— Поделом, — сказал я, отправляясь за кофе.
Когда мы добрались наконец до дома, Зора уже пришла в себя.
— Мне очень жаль, что все так вышло, Фрэнклин.
— Поверь мне, ты не сделала ничего плохого.
— Нет, видно, я все-таки ляпнула что-то, раз спровоцировала ее на такое.
— Она всю жизнь выкидывала подобные номера.
— Да брось ты, Фрэнклин.
— Я вполне серьезно. У нее явно не все дома, и мне ужасно жаль, что она отыгралась на тебе. Зато я теперь знаю, почему ты не пьешь. — Я расхохотался. — Надо же придумать такое — писать в мои игрушки!
— Что?
— Я застукал тебя, когда ты писала в ящик из-под моих игрушек. Должно быть, решила, что сидишь на унитазе. — Зора закрыла лицо руками. — Да все в порядке, бэби. Не бери в голову. — Я закурил. — Расскажи мне, пожалуйста, почему ты не пьешь?
— Потому что от этого у меня дикие мигрени.
