Белва Плейн - Благословение

– Ты не поверишь! Я нашел Мендеса. Это имя оказалось в статье об индейцах, которая пришла сегодня в журнале. Он профессор археологии в Чикаго. Подожди, вот. Запиши это… Что ты собираешься делать, напишешь ему?

– Я думаю, я позвоню прямо сейчас, – ответила Джилл. – Я не смогу заснуть сегодня, если не сделаю этого.

– Хорошо, доченька! Позвони нам потом обязательно. Дай нам знать, как все прошло.

Как начать? «Здравствуйте, меня зовут Джилл Миллер. Я прочитала о вас, вы, случайно, не мой родственник? Нет, это глупо. Откуда же он может знать Джилл Миллер. Просто рассказать ему все, как есть».

У нее дрожали колени, но она узнала номер телефона в справочной и набрала его. Оживленный голос ответил ей. Назвав свое имя и представившись как студентка Барнардского колледжа, она начала:

– У меня странная просьба. Меня удочерили с самого рождения, и я ищу своих родителей. Некоторым образом, случайно, я натолкнулась на ваше имя, и меня интересует, не знаете ли вы что-нибудь о… о том, кто я.

Последовала пауза, и только через некоторое время ей ответили:

– Где это было, где вы нашли мое имя? В каком штате?

– В Небраске. Это там, где я родилась, в доме для незамужних матерей. Но сейчас я звоню из Нью-Йорка. Может, вы какой-то родственник моей матери?

– Скажите, – и теперь голос мужчины больше не был оживленным, – скажите, сколько вам лет?

– Девятнадцать.

Последовала долгая, долгая пауза. Джилл даже подумала, что связь прервалась.

– Мистер Мендес? Вы слушаете?

– Ох, Господи, да, я слушаю.

– Мистер Мендес? Вы знаете мою маму?

– Я знал ее.

Она подумала, что человек, вероятно, плакал, и она вдруг испугалась. Сердце испуганно забилось, ее охватило волнение. Голос превратился в шепот.

– Ее имя? Как ее звали?

И голос мужчины снова задрожал.

– Джанин. Ее звали Дженни.

Дженни. Темные вьющиеся волосы. Все, что я знаю. Но этот человек, на другом конце провода, знает остальное.

Она сжала телефонную трубку.

– Вы понимаете, что вы должны рассказать мне все, да? Это несправедливо заставлять людей страдать.

– Ее звали Дженни Раковски. Мы вместе учились в колледже. Она была на год моложе меня, и мы… – Он остановился.

Джилл прислонилась к стене.

– Тогда вы – вы должны быть – вы?

– Да, да! Боже мой, я не могу поверить в это. Из ниоткуда. Я хочу увидеть тебя. Могу я увидеть тебя? Когда?

– О, конечно, вы можете… вы можете. Но где моя мама?

– Я не знаю. Я не видел ее с тех пор, и не слышал о ней ничего.

Джилл зарыдала.

– Это так ужасно! И еще… Я так долго искала. Я пыталась. Как мне найти ее?

– Я дам тебе адрес, где она жила в Балтиморе. И мой адрес. Я хочу тебя видеть. Джилл, как ты выглядишь?

– Я высокая, у меня рыжие волосы. Длинные рыжие волосы.

– И у меня рыжие волосы. Джилл, дай мне твой адрес и номер телефона. Позволь мне перезвонить тебе, это для меня так важно.

– Как хотите.

– Как ты нашла меня?

– Я напишу и расскажу вам. Мой папа увидел ваше имя. Он читает про индейцев, мы живем в Нью-Мексико.

– Из ниоткуда. Господи, ты возникла из ниоткуда. Джилл плохо спала. Она позвонила домой, рассказала родителям о своем звонке и в субботу поехала на поезде в Балтимор, где пошла по адресу, который ей дал Питер Мендес. Это был небольшой дом в бедном квартале. Дверь открыла темнокожая женщина. Нет, она никогда не слышала этого имени. Люди, которые жили рядом с ней, их звали Даниели, жили здесь уже много лет, и, может быть, они что-то знали. О, да, они помнили Раковски, но те переехали много лет назад, после смерти отца. Дженни Раковски была чудесной девочкой, хорошенькой и такой смышленой. Нет, они понятия не имеют, где искать ее.

В воскресенье она позвонила Питеру Мендесу, чтобы сообщить все, что узнала.

– Я кое-что придумал вчера, Джилл. – Он был взволнован. – Я звонил тебе, но ты уже уехала. Вот что. Дженни всегда хотела быть юристом. Существует национальный справочник юристов. Как я не подумал об этом раньше. Сегодня воскресенье, поэтому я не смогу узнать, но завтра я посмотрю и сообщу тебе.

Опять она плохо спала. «Чудесная, хорошенькая и такая смышленая», сказали они. Он был высоким с рыжими волосами. Даже по телефону можно было определить, что он впечатлительный и добрый. Питер и Дженни. Дженни и Питер. Весь день она ходила с ощущением их присутствия; все мысли были полны этим.

Питер позвонил днем.

– Джилл, представь себе, она в Нью-Йорке! Она адвокат, она добилась своего. У меня есть ее адрес.

«Дженни в Нью-Йорке! Весь последний год мы были рядом и не знали этого. Я скажу папе с мамой, когда позвоню им сегодня вечером».

– Джилл, я думаю, тебе следует быть более осторожной. Она хотела, она настаивала, чтобы все оставалось в тайне. Ты не должна звонить ей так, как ты позвонила мне. Это будет слишком большим ударом для нее.

– Знай я, кто вы, я бы так не поступила.

– Мне-то что. Но как бы не испортить ей жизнь. У нее, может быть, семья, да так, наверное, и есть. Будь осторожной – все, что я могу сказать.

– Да, постараюсь! Я обращалась в организацию по усыновлению, и я спрошу их, как поступить.

– Вот и хорошо. Я буду звонить тебе. Не могу дождаться, когда увижу тебя. Пришли мне фотографию пока, а я пошлю тебе свою. Джилл, неужели это правда? Я все спрашиваю себя…

Эмма Данн пригласила мистера Рили послушать рассказ Джилл, она была очень взволнована, ее лицо пылало, а руки дрожали от переполнявших ее чувств. Она видела, как близко к сердцу приняли они ее рассказ.

– Я должна увидеть их! Я собираюсь в Чикаго, чтобы встретиться с Питером, но сначала Дженни. Только представьте! Так близко. Может быть, я даже ходила там, где и она.

– Тебе не стоит делать этого, Джилл. Позволь нам сделать все за тебя. Мы видели слишком много таких встреч, которые заканчивались печально. Это не значит, что и у тебя будет так, – быстро проговорила Эмма Данн. – Просто давай сделаем все, чтобы так не было.

Но нетерпение и радость переполняли ее. Все получилось так удачно после целого года тщетных поисков, и теперь Джилл уверила себя, что препятствий больше не существует. Поэтому у нее упало сердце, когда мистер Рили сказал ей, что Дженни Раковски хотела, чтобы ее оставили в покое.

– Она говорит, не нужно ворошить то, что было девятнадцать лет назад.

– Она так сказала? – переспросила Джилл.

– Да, но это не значит, что она не может изменить своего мнения. Давай дадим ей время подумать обо всем.

– Это потому, что у нее есть другие дети, как вы считаете?

– Я не знаю. Но мы все выясним.

– Как?

– У нас есть свои способы. Я дам тебе знать. И еще, Джилл, меня это не удивило, так что и ты не удивляйся. Это часто бывает, я же предупреждал тебя.