Стелла Камерон - Лунный прилив
— Грир, — пробормотал он, зарывшись в ее волосы. — Все в порядке, любовь моя?
Он слышал глухой стук своего сердца, чувствовал, как бьется ее. Грир не ответила, а только крепче прижалась к нему.
— Что такое? Тебя что-то напугало? — Боже, да она цепенеет от ужаса перед самим сексом. — Прошу, скажи мне хоть что-нибудь. Что бы там ни было, мы справимся с этим.
— Нет, — невнятно проговорила Грир, уткнувшись в плечо Эндрю, и, ощутив у себя на коже мокрый след, он понял, что она плачет. — Я уже не такая, какой была раньше, — срывающимся голосом произнесла она.
— И не только ты. — Она имеет в виду, что уже была замужем? Да нет, не может быть.
— Ты не понимаешь, — настаивала Грир.
Не понимает. Но поймет, хотя бы это заняло вечность.
— Я пойму, — пообещал Эндрю. — Для того чтобы понять друг друга, нам нужно только позволить этому случиться.
— Есть вещи, которых ты обо мне не знаешь.
— Нам обоим есть что узнать друг о друге.
Нервная дрожь взяла верх над Грир, и он крепко обнял ее за талию. Все дело в том, что у нее никого не было после Колина Бэкетта. Эндрю поднял голову, сперва ошеломленный тем, сколько времени ему потребовалось, чтобы осознать эту истину, а затем бесконечно обрадованный тем, что все оказалось так просто. У Грир не было секса с тех пор, как умер ее муж, и поэтому сейчас она, возможно, боролась с двумя демонами: страхом нарушить верность, которую все еще хранила погибшему супругу, и неуверенностью в способности отзываться на ласки другого мужчины.
— Эй, — тихо сказал Эндрю и, взяв Грир за подбородок, приподнял ее лицо. — Ты еще к этому не готова, да?
По ее щекам прокатились слезинки, оставив влажные полоски. Она кивнула, и он мягко поцеловал ее в дрожащие губы.
— И я тоже. — Нужно сдерживать себя, иначе Грир прочтет в его глазах, как он счастлив. — К тому же здесь слишком холодно для занятий нудизмом, — добавил он, преувеличенно трясясь всем телом. — Но пока не одевайся. Я найду нам пару теплых халатов и посильнее разожгу камин.
Между ее бровями прорезались озадаченные морщинки.
— Эндрю. Ты не сердишься на меня? И может быть, тебе стоит отвезти меня домой?
Он постарался удержаться от взгляда на ее грудь, но не смог.
— Я не могу на тебя сердиться, дорогая. Сейчас вернусь.
К тому времени, как Эндрю вернулся в комнату, нижний топик уже был на Грир, а блузка и жилет аккуратно сложены поверх его свитера.
— Вот. Ты сможешь трижды обернуться в него, но, по крайней мере, тебе будет удобно. — Он помог Грир надеть огромный серый халат, повернул ее лицом к себе и завязал пояс. — Ходи медленно, деточка, а то споткнешься о подол.
— Я, должно быть, выгляжу как Горошинка из «Попая». — Она рассмеялась, и Эндрю показалось, что воздух вокруг них стал мягче.
— Ты намного обаятельней. Кофе, наверное, еще не совсем остыл. Или, может быть, немного бренди? — Завернувшись в халат, он подбросил в камин еще одно полено.
— Ничего... или да. Немного бренди совсем не повредит. — Ее влажные ресницы склеились и заострились от слез.
Когда-нибудь Эндрю добьется ее. За эти несколько дней его мир постепенно перевернулся с ног на голову. Но он не позволит себе снова потерять эту женщину. Просто быть с ней вместе как можно чаще — этого вполне достаточно, пока она не почувствует, что готова принять его любовь и отдаться ей сполна.
Он разлил по бокалам бренди и уселся у Грир в ногах, возле дивана. Взяв бокал, она улыбнулась ему сквозь ободок стекла.
— За тебя, Эндрю. Ты особенный.
— Спасибо. И за тебя. — Чокнувшись, они отхлебнули понемногу золотистой жидкости.
— Должно быть, уже очень поздно, — в конце концов сказала Грир. — Я не ношу часов.
— Очень, очень поздно, — согласился он.
Эндрю помолчал — она тихонько кашлянула.
— Мне не хочется просить тебя снова покидать дом, но...
— Тогда не проси.
Ее взгляд помрачнел, и он присел рядом с ней.
— Останься со мной этой ночью. Будем просто лежать вместе, ты в моих объятиях, и все. Я просто хочу, чтобы ты была рядом. Останешься? — Он буквально умолял, упрашивал ее, но ему было все равно.
Грир наклонила голову:
— Мне совсем не хочется дразнить тебя, Эндрю. Мне никогда раньше не доводилось так разочаровывать мужчину, и я не хочу, чтобы ты снова испытал это. Ты чудесный. — На мгновение ее губы сжались, слегка подрагивая. — Но все-таки ты всего лишь человек, и я не могу так поступать с тобой. Ты слишком много значишь для меня.
Все это происходит с ними наяву. Эндрю с трудом удержался от радостного возгласа.
— Пойдемте со мной, леди, — строго сказал он. — Мы поможем друг другу пережить эту ночь. Секс не единственная вещь, нужная мужчине от женщины, к которой он неравнодушен.
Грир подчинилась Эндрю. Чутье подсказывало ей, что с ним она в полной безопасности. Она воспользовалась зубной щеткой, которую он отыскал для нее, и, сняв брюки, приняла легкий душ, прежде чем снова облачиться в халат.
Когда они лежали рядом под одним стеганым одеялом, Эндрю взял ее за руку, и их пальцы сплелись.
— Хочешь, поговорим или сразу спать?
— Поговорим, — ответила Грир, повернувшись к нему лицом. — Ты знаешь, что я тоже англичанка?
Эндрю вскинул голову.
— Должно быть, ты выпила слишком много бренди. Что ты имеешь в виду?
И Грир рассказала ему о том, как ее взяли из воспитательного дома в Уэймуте, о Руби Тиммонс и Курте. После нескольких минут монолога она смущенно оборвала себя на полуслове и попыталась угадать выражение его лица в темноте.
— Вот, так что теперь ты знаешь, что я англичанка в каком-то роде. И может быть, я скоро найду свою биологическую семью. Что ты об этом думаешь? — Если бы он только знал, насколько для нее важен его ответ.
— Это прекрасно. — Наклонившись, Эндрю запечатлел поцелуй на ее губах. — Ты позволишь мне помочь тебе отыскать твоих близких?
Внутри у Грир что-то сжалось и радостно екнуло. После того как Колин погиб, она ни разу не испытывала такого счастья. И она осознала, что при этом ей не хочется плакать.
— С удовольствием, — охотно согласилась Грир. — Я еще с вечера ждала момента, чтобы рассказать тебе. Вчера, в церкви, у меня в мыслях еще все было настолько запутанно, что я не решилась говорить об этом.
Эндрю уложил ее голову на ложбинку у себя на плече.
— Когда я увидел тебя сидящей в том детском уголке в церкви, я подумал о Коллин. Это напомнило мне день, когда я был на ее похоронах.
Последовала затяжная пауза, в ходе которой в голове Грир наконец стала складываться полная картина.
— Ты... Спасибо, — прошептала она, перекатившись на его половину кровати и спрятав лицо. — Если бы я только знала. Меня всегда угнетало, что никто так и не пришел.
