Галина Врублевская - Игры взрослых людей
Лера, благодаря энтузиазму Тео тоже втянулась в его подготовку. Поскольку денег на дорогие костюмы у молодых супругов не было, они решили превратиться в экзотическую восточную пару. Тео накрутил самодельный тюрбан и облачился в бесформенный балахон, Лера поверх обычного платья накинула просторную паранджу, длинный черный халат со лжерукавами. Свое хорошенькое личико она прикрыла темной сеткой – чачваном. Надев костюмы, супруги потоптались в них в гостиной, потом, как водится, сняли их в спальне и там закончили репетицию.
Утром следующего дня они были на вокзале в Ганновере, а еще через несколько часов поезд доставил их в Кельн. Тео и Лера остановились в недорогом отеле на окраине, наскоро перекусили и отправились в старый центр города. Названия улочек и площадей – Масляный рынок, Соляной переулок, Рыбный рынок – уводили мысль в Средневековье, когда на этих мощенных камнем площадях продавали рыбу, соль и другие нехитрые продукты. Наверное, и тогда улочки отличались многолюдностью, но сейчас здесь было просто вавилонское столпотворение. Мушкетеры и викинги, черти и палачи, клоуны и фантастические животные дурачились, пели и пили. Поскольку первый день карнавала был посвящен дамам, он так и назывался «дамский четверг», то особенно безумствовали женщины. Им дозволялось отрезать у мужчин галстуки, шнурки на ботинках или целовать парней. На Тео то и дело кидались с поцелуями девушки, оставляли на его лице следы яркой помады, не испытывая трепета перед восточным господином. Лера, хотя и подносила ко рту, под темной сеткой, баночку с пивом, головы не теряла. В костюме она чувствовала себя невидимкой, посторонним наблюдателем, но не активной участницей карнавала. Тео тем временем пытался разыскать своих ребят. Все добирались разными путями, кто на поезде, кто на машине, потому они договорились встретиться в одном из залов, где проходило «заседание с дамами». Тео без труда нашел это место. Как и всюду, народ был в масках. Участники разделились на две неравные части. Избранные, активисты фестивального комитета, расположились на сцене. Там были и главные действующие лица карнавала – принц, батрак и девушка, а также организаторы фестиваля. Тео, как рядовой участник, мог рассчитывать только на место в зале.
Впрочем, и в зале не скучали. За длинными столами тесными рядами сидели гости. Пили пиво и, взявшись за руки, покачивались в такт маршам. Лера чувствовала себя все свободнее, все веселее. Ей стало жарко в своем костюме, она откинула с лица чачван и даже, согласно правилам этого дня, с хулиганской отвагой дернула за длинный карнавальный нос сидящего слева от нее шута. Затем повернулась к Тео, чтобы пошутить и над ним, но его рядом не оказалось. Когда он вышел из-за стола, Лера не заметила.
Для Тео участвовать лишь в массовке, просто петь и пить, было скучно. Он пробрался на сцену, чтобы немного пообщаться со знакомыми ребятами. Но ни одного приятеля из своей карнавальной группы не обнаружил. Может, не узнал их лиц за масками? Он вглядывался то в одного персонажа, то в другого, пытаясь понять, кто перед ним. Наконец, Тео выяснил, почему вокруг чужие, – он пришел не в тот зал, перепутал улицу. Тео решил, не срывая Леру с места, отыскать своих, а потом вернуться за женой. Он вышел на темную, шумящую карнавальными торжествами улицу и слился с гуляющей толпой.
Через час отсутствия Тео Лера забеспокоилась. Она не знала, что и думать. Хотя думалось уже с трудом. Хмель растворял зачатки мыслей, не давая им созреть. Лера вышла на улицу. А вокруг шумела возбужденная пивом и вином карнавальная толпа, говорящая на непонятном наречии. Лера и так слабо владела немецким языком, но в этом городе многие говорили на особом, кельнском диалекте, абсолютно непонятном ей. Лера не могла ни спросить толком, ни понять ответа. Окружающие ее черти и кролики, китайцы с нарисованными раскосыми глазами и устрашающе черные мавры только раскатисто хохотали и звали с собой. Наконец, Лера вспомнила о мобильнике. Он лежал в маленькой сумочке, что висела у нее на плече. Лера поспешно достала его, путаясь в кнопках, высветила номер Тео. Но не успела сказать и слова, как прошмыгнувший мимо карманник выхватил у нее трубку и тотчас исчез в обезумевшей толпе. Лера совсем растерялась. В этом абсолютно чужом ей городе она осталась одна. Не помнила адреса отеля, где они остановились с Тео – ведь Лера полагалась на мужа. Где-то на окраине, на одной из новых, безликих улиц, среди десятков одинаковых отелей. Случись такая ситуация в обычный день, девушка заплакала бы от растерянности. Но на карнавале не плачут. Все нелепые случайности: и исчезновение Тео, и кража телефона, и забытый адрес отеля – казались ей сейчас частью карнавального сценария. К тому же Лера недолго стояла одна. Кружащийся рядом хоровод затянул ее в свои ряды, увлекая в нескончаемый танец.
Лера не осталась в одиночестве и в следующие дни. Какие-то, судя по особой веселости и легкомыслию, студенты позвали в свое общежитие. С ними она вышла и на главное торжество карнавала – «Розовый понедельник», чаще называемый бешеным. Ей даже отыскалось местечко на трибунах, мимо которых шествовали нескончаемые колонны повозок, колесниц, духовых оркестров, певческих и танцевальных групп. С колесниц в толпу то и дело летели подарки: конфеты, шоколадки, игрушки. Один довольно увесистый пакет попал Лере прямо в висок. Мир закружился вихрем перед глазами, перевернувшись с ног на голову. Лера покачнулась, медленно оседая на тротуар. Студенты по соседству, хоть и были поглощены ловлей подарков, падающих с неба, не оставили девушку в беде. Они вынесли ее из толпы, усадили на ступеньки магазина и вызвали машину скорой помощи.
Заключительную церемонию фестиваля – сожжение чучела зимы (совсем как в России на Масленицу) – Лера смотрела по телевизору из больничной палаты. У нее оказалось сотрясение мозга, и ей было предписано несколько дней покоя. Немного отойдя от праздничного угара, она недоумевала, зачем вообще приехала на этот карнавал. Злилась на Тео за то, что бросил ее в чужом городе. Номер его мобильного наизусть Лера не помнила, и связаться с ним до окончания карнавала было невозможно. Она позвонила ему из больницы, когда, по ее расчетам, Тео должен был вернуться в Хильдесхайм. Тео, услышав голос жены, радостно воскликнул:
– Лера, привет! Представляешь, я думал, что ты вернулась домой, и поспешил тоже вернуться. Но тебя здесь не оказалось, я не знал, что и думать. Куда ты пропала?
– Я в Кельне, в больнице.
– В больнице? Что с тобой случилось? Я сегодня же еду к тебе!
– Не стоит, Тео. Я через пару дней выписываюсь и сама доберусь.
– Но что с тобой?
– Пустяки. Дома объясню. Ты лучше скажи, куда исчез из зала, не предупредив меня?
