Стелла Камерон - Милые развлечения
Женщина, которая превращается в тигрицу при виде сексуально притягательного мужского тела, уже представила бы все возможные варианты.
А вариантов было множество.
В глубине тела Перис чувствовала такой же жар, как тот, что румянил ее щеки.
На тело Тобиаса действительно стоило посмотреть. Не то, чтобы она… В общем-то нет.
Хлопчатобумажная ткань очень помялась, но и высохла довольно быстро. Если расстелить юбку и блузку, то скоро можно отправиться домой, не чувствуя себя так неуютно, как сейчас.
Неловкими от поспешности руками Перис сняла одежду, оставшись в бюстгальтере и трусиках. Когда же теплый пушистый халат был крепко подвязан поясом, она оказалась перед выбором – присоединиться к Тобиасу или нет? Только трусливые боятся мирного вызова. Помещенная в нишу горячая ванна Тобиаса была загорожена от посторонних взглядов деревянной ширмой, покрытой блестящим зеленым виноградом.
Место освещалось одиноким фонарем. Широкая спина Тобиаса показывала дорогу к… Перис отвела глаза. Надо убедить его, что она не замечает приготовленную для нее ловушку. Почему бы им не поговорить, как взрослым людям, пока он плещется в ванне, без того, чтобы она бултыхылась рядом с ним. Другое дело – она не верила, что это именно то, чего он хочет.
Ясно, он сделает все, чтобы добиться желаемого. Теперь она это чувствовала. Чтобы подавить ее сопротивление, он вполне мог использовать и секс.
Пусть попробует!
К стене были прислонены складные стулья. Перис взяла один и поставила возле ванны. Села и стала смотреть на покрытый каплями дождя виноград.
– Ты любила подглядывать.
Перис повернулась к Тобиасу.
– Подглядывать?
– В детстве. Всегда подглядывала. Да и когда повзрослела, не перестала.
– Подглядывать за тобой?
– Да. Нервирует.
– Я за тобой не подглядывала.
– Перис, а в ванне тепло. Капли дождя на твоем лице… Давай, забирайся ко мне. Тебе станет лучше.
От поверхности воды поднимался пар.
– Мне и так хорошо, – ей очень хотелось забраться в ванну.
– Давай. Если ты не захочешь, ничего не будет.
– Ты соблазняешь меня.
– А ты не убегаешь. Неплохо, да? Мы здесь вдвоем… Насколько неплохо, ни в коем случае не надо признаваться.
– Зачем ты заставил людей в «Фейблзе» так поступить?
Закрыв глаза, он прислонился к стенке ванны и откинул голову на бортик. Его черная-пречерная шевелюра блестела. Влажность пригладила темные волосы на его груди. Темная шелковистая полоска убегала вниз и пропадала из виду под плещущейся поверхностью воды.
– Жаль, что ты не можешь видеть себя со стороны – под дождем…
Перис нахмурилась.
– Ты напоминаешь мне голубоглазую итальянскую секс-богиню.
– О да! – с гневом произнесла она, теребя пояс халата. – Все время это слышу. Ты и не поверишь, как начинает надоедать это обожание.
– А ты и не знаешь, как ты хороша, да?
– Ну, продолжай, Тобиас, это же я, Перис, гадкий утенок. Если соберешься поменять тему, постарайся не обидеть меня…
– В одной из сцен великолепное создание поднимается из воды, облаченное в прозрачную белую крестьянскую блузу. Роскошная мокрая кожа. Волосы, с которых течет вода. Она молит о…
– Не издевайся.
– Я не издеваюсь, – мягко сказал он и устроился в ванне поудобнее. – Ты носишь белое?
– Бель… – она чуть было не сказала «белье». – Белое? Не часто.
– Хм-м… – Он повернул к ней голову. – Мне нравится быть с тобой, даже если ты не признаешься, что и тебе нравится. А с этими людьми в «Фейблзе» я говорил потому, что верю в справедливость. Грех обижать беззащитных, а ты как раз… Это несправедливо.
– Ну… да. Но ты угрожал им?
– Делал я или не делал – неважно, радость моя. Ты, верно, уже поняла, что это – одно из моих достоинств. Я показал им, как я к тебе отношусь. И оставим это.
Она не могла оставить, но как продолжить, тоже не знала. Тобиас пошлепал по воде рядом с собой, разбрызгав пену.
– Сядь ко мне, Перис. Жизнь не так уж проста. Мне понадобится твое общество, – он потянулся к ней и подал руку. – Только общество, ничего больше, обещаю. Ну же, мисс Гранола. Я не стану пользоваться недозволенными приемами.
Соблазняет, опять соблазняет.
– У меня нет купальника.
– А трусики и лифчик на тебе есть?
Она мрачно посмотрела на него.
– Ты невыносим.
– И что?
– Да, есть.
Он щелкнул пальцами.
– Хочешь, я закрою глаза?
– Не смеши меня, – она поднялась и развязала пояс халата. В конце концов, так ли уж отличается бикини от ее тщательно подобранного нижнего белья?
Халат упал на стул.
Она заметила его быстрый взгляд, брошенный на ее атласный с кружевами лифчик и такие же трусики.
Видимо, купальники все же другие.
Набрав в грудь воздуха, Перис сбросила сандалии и подала Тобиасу руку.
– Один шаг вниз, – сказал он ей. – Вот и все. Теперь скажи, что у меня не бывает хороших идей.
У него опасные идеи – Перис поняла это, когда, взяв его руку, почувствовала, что хочет сидеть к нему поближе, а не на более безопасном расстоянии.
Пузырящийся водоворот появился на поверхности, когда в воду погрузились ее груди.
Тобиас все еще держал ее за руку.
– Мне послышалось, ты говорила, что не носишь белое. – По его лицу ничего нельзя было понять. Перис сощурилась.
– Нет.
– Почему бы тебе не снять очки?
– Я забыла, – свободной рукой она сняла очки и положила их где-то за спиной.
– Все еще забывчива, через столько лет, – пропел он дурашливым тенором, пародируя какой-то вестерн. – Кое-что остается неизменным. Сейчас ведь ты в белом.
– Ты не должен был ничего увидеть.
– Я же предложил закрыть глаза, а ты сказала, что это смешно. Но я вовсе не глазею на тебя.
В памяти Перис снова червячком шевельнулись обвинения Синтии против бывшего мужа.
– Что мы здесь делаем? – спросила она.
– Скрываемся от мира. Проводим время с человеком, который нас хорошо знает. Наслаждаемся тем, что не надо притворяться, будто мы иные, чем есть на самом деле.
Кто он – она до сих пор не знала.
– Мы бы хотели получить счета за новые замки. И пожалуйста, не надо больше таких одолжений.
Он выпустил ее ладонь и обвил рукой ее шею. Перис сидела Очень прямо, спина уже затекла, но рассудок велел ей быть начеку.
Пальцы Тобиаса легли на ее голое плечо.
– Остальные очень признательны – мы все очень признательны тебе за то, что ты делаешь для нас, но позволить тебе платить за работу мы не можем.
– Успокойся, Плакса.
Она попыталась высвободиться.
– Хотелось бы знать, почему ты меня так называешь.
Без всякого усилия он положил ее голову на свое плечо.
– Успокойся.
– Ну почему Плакса? Раньше ты говорил, что я – несчастная маленькая… в общем, несчастная.
