Красивый. Наглый. Бессердечный - 2 - Кира Туманова
Кир
Долбаный телефон!
В сердцах колочу ни в чём неповинной трубкой о сиденье. Забыть зарядник – это надо же умудриться! В больнице каждый звук кажется громким, будто пропущенным через усилитель. Устыдившись своего порыва, прячу порядком потрёпанный телефон в карман.
Кто виноват? Я виноват!
Не просыпайся, девочка моя. Еще минут пятнадцать, и я рвану домой. К тебе.
Почему нельзя раздвоиться? Сейчас бы я отдал пол жизни за собственного клона. Один бы дежурил в больнице, второй мирно сопел, уткнувшись в золотистые локоны. Или варил бы кофе.
У меня в груди ком от избытка смешанных чувств. Это и восхищение, и сладкое томление и... стыд. Бросил ей одну. Принести бы ей завтрак в постель и увидеть, как она розовеет от смущения и удовольствия, а вместо этого...
Чёрт, Зою Михайловну тоже одну не бросить.
По коридору шаги, и я вскидываюсь, как охотничий пёс. Жду новостей и боюсь оставить свой пост. Хоть какую-нибудь весточку получить, и могу ехать.
- Кирилл Станиславович?
Строгий пожилой доктор останавливается и вопросительно смотрит на меня поверх очков.
Дыхание перехватывает от волнения. Всматриваюсь в его лицо, пытаясь прочитать, какие вести он мне принёс, но оно непроницаемо, как каменная маска.
- Да, как она? – Рискую узнать.
Доктор молчит, устало потирает глаза. И за эти пару секунд, я успеваю прокрутить в башке все возможные варианты и самые плачевные лидируют в рейтинге. Почему врачи любят держать театральную паузу?
Мне жаль Зою Михайловну, жаль до слёз! Она трогательная и беззащитная. И не заслужила такого конца, я даже не попрощался с ней, Данил вызвал скорую, а потом набрал меня.
Я успеваю мысленно попрощаться с единственной кровной родственницей, когда врач произносит краткое:
- Стабилизировали... Провели стентирование...
Я выдыхаю. Ощущение, будто с плеч с грохотом сползла бетонная плита и разбилась на осколки о кафельный пол клиники. Звучит непонятно, но обнадёживающе.
- Едва уберегли от инфаркта. Пациентке необходимо постоянное наблюдение. Волноваться нельзя. Возраст и общее состояние...
Врач рубит короткие фразы, вколачивает их, как гвозди в мой уставший мозг. И я невольно чувствую себя виноватым. Прямо не утверждает, но намекает, что мог бы и получше следить за бабушкой.
Мог! Но будь у меня возможность отмотать время вспять, не знаю, повторил бы я снова этот рывок к маме Арины? Потащил бы её с собой? Сложный выбор... Когда рушится твоя жизнь, не думаешь о последствиях.
Но сейчас я рад, что жизнь Зои Михайловны не стала той платой, которую я заплатил за короткое счастье.
- Да, я знаю... Нужно заботиться. К ней можно?
- Она спит.
Возможно врач просто устал, но от этого немногословия чувствую себя подонком, который бросил пожилую женщину, и если бы не Данил, не известно, как всё обернулось бы. Светлана бы и пальцем для неё не шелохнула.
– Я пойду тогда, звоните, если что... – неуверенно поворачиваюсь.
- Подождите! – Суровый окрик мне в спину. – Нужны данные о состоянии здоровья, что она принимала? Вы знаете, кто её наблюдал?
В недоумении потираю лоб. Уверен, не стоит сообщать, что бабушке давали экспериментальный препарат. «Фарма Фьюжн» официально считается моей фирмой. И Гематогеныча подставлять не стоит.
- Эм... Да... Принимала. Я сейчас не вспомню.
- Надо знать такие вещи. – Врач сурово буравит меня взглядом.
- Давайте так сделаем, - хлопаю по карманам в надежде, что удача мне улыбнётся. С облегчением вытаскиваю мятый бумажный прямоугольник. – Я оставлю вам контакты. Я бы сам позвонил, уточнил, но телефон сел...
Кладу в ладонь доктора замызганную визитку Гематогеныча, чудом сохранившуюся в моём кармане.
Доктор смотрит на меня так, будто сомневается в моих умственных способностях.
- Это врач Зои Михайловны, очень хороший. Он точно знает и препараты, и дозировки.
Доктор держит визитку на ладони с таким омерзением, будто я положил ему дохлую мышь.
- Самойлов... – Вспоминаю фамилию Гематогеныча. – Он долго её наблюдал.
Врач всматривается в полустёртые буквы и его бровь в недоумении поднимается.
- Глеб Германович? – вдруг интересуется он.
- Да, он самый.
- Знаю его, - бурчит уже не так враждебно. – Я позвоню ему.
Господи, неужели мне повезло? Одной проблемой меньше! Пусть они созвонятся уже, поговорят на своём на птичьем врачебном...
- Да, пожалуйста! Держите меня в курсе. Я сейчас только домой, телефон подзаряжу и все... Спасибо вам!
Лепечу, как институтка. Но мне очень нужно домой! Там Арина!
- Вообще вы не меня должны благодарить, - убирает визитку в карман и снова с подозрением на меня косится. – Женщина ей первую помощь оказала, скорую вызвала.
- Женщина? – Не сразу переключаюсь между своими двумя сегодняшними ипостасями. Один Кирилл мысленно уже вовсю гонит обратно к Арине, а тут такие новости. – Мужчина ей помог.
- Нет, женщина. Она звонила уже несколько раз, узнавала состояние пациентки.
Ошалело моргаю, глядя на врача, и только сейчас замечаю, на бликующем бейдже фамилию. «Кардиохирург Самойлов В.Г.»
Родственник Гематогеныча? Не может быть такого. Хотя почему бы и нет? В медицину нередко приходят целыми династиями.
Только думать о хитросплетениях судьбы мне сейчас некогда. То, что мать Арины, оказывается, приняла участие в судьбе моей бабушки – одно это может выбить почву из-под ног. С меня и этой ошалелой новости достаточно.
Скомкано прощаюсь и лечу к выходу. К ней...
На парковке шарю глазами в поисках водителя, желающего подзаработать. Вдруг вижу стройную фигурку и платиновые волосы, небрежно убранные в хвостик.
Сердце мгновенно ускоряется до сверхзвуковой скорости, гонит кровь так, что мигом выталкивает из головы все тревоги и угрызения совести по поводу Зои Михайловны.
Будто второе дыхание открывается.
- Арина! – кричу ей.
Она оборачивается, и тут я замечаю мужчину, придерживающего её за локоть. Слишком сильная хватка и собственнический жест для случайного знакомого.
Я настолько охреневаю от увиденного, что буквально столбенею. Арина дёргается, пытаясь побежать ко мне, но спутник, склонившись что-то ей шепчет на ухо. Подарив мне робкую улыбку, садится в машину, а мужчина решительно направляется ко мне.
Видел его уже, лицо знакомое до боли. Гадкое, мерзкое лицо!
Останавливаюсь, небрежно заложив руки в карман брюк. Стараюсь унять дыхание. Жду... Чего ему надо?
- Привет, - развязно здоровается. – Так ты тот самый братец?
Смеряет меня оценивающим взглядом сверху-вниз. Награждаю его таким же. Крепкий, зараза.
- Тебе какое дело? – ладони в
