Ведь они не ты (СИ) - Юлия Торринская
— Konzerthaus Blaibach! — Заворожено воскликнула Полина, не сдержав эмоций. — Значит мы в Блайбахе. Это же зал по проекту Петера Хаймерля. О, Алекс… Это уникальное место!
— И что самое удивительное, здесь сегодня дают Чайковского. Ну, что идем? — Алекс одарил Полину довольной улыбкой.
Он вышел из автомобиля и, обойдя его, галантно предложил руку девушке в открытую господином Ланге дверцу.
— Спасибо Игнат. Дальше мы сами.
Главный безопасник ухмыльнулся по-доброму. И вновь подмигнув Полине Дмитриевне, вернулся в автомобиль. Алекс предложил свой локоть девушке, и они направились в один из самых необычных залов мира.
Они спустились по скрытой немного странным каменным сооружением лестнице вниз, точно в подземелье. Полина старалась не сильно крутить головой и не очень громко восхищаться внутренней отделкой.
В фойе, пройдя к гардеробу, где они оставили верхнюю одежду, Полина увидела и современный бар, удивительно гармонично вписывающийся в архитектуру. Зал встретил их наклонными поверхностями, резкими линиями, интересной подсветкой и дизайнерскими сиденьями. И если в отделке холла широко использовалась древесина, то в концертном зале они увидели лишь голый бетон.
— Алекс, эти стальные сиденья, кажется, парят в воздухе. Думаю благодаря эффекту освещения. Как необычно! — Не переставала удивляться Полина Дмитриевна.
— Согласен. Такой эффект создают светодиоды, установленные под ними, в ступенчатой зоне «амфитеатра». Обрати внимание, также там расположены и акустические панели. На самом деле, кресла зрителей поддерживают консоли, — пояснил некоторые детали Алекс, явно хорошо разбирающегося в технической стороне конструкции. Что неудивительно, ведь он тоже возводит здания, которые, Полина верила, не уступают и этому залу. — Стены сооружения отлиты на месте в Блайбахе, с помощью очень сложной по конфигурации опалубки, что позволило добиться высоких акустических качеств зала. Поэтому нас ждет потрясающее звучание известных шедевров Чайковского.
Алекс с Полиной, наконец, прошли на свои места и расположились в ожидании начала концерта.
И вот окончены последние приготовления музыкантов. Зрители замирают, дирижер взмахивает своей палочкой и зал наполняют волшебные звуки, уносящие в удивительный мир, созданный композитором и талантливыми музыкантами.
Прикрыв глаза и откинувшись на спинку металлического кресла, Полина целиком растворилась в своих ощущениях. Как-то неожиданно для себя нашла руку Алекса и не отпускала ее до окончания концерта. Целиком погрузилась, по словам самого композитора, в «…музыкальную исповедь души, на которой многое накипело…» [2].
Великолепная игра музыкантов удивительным образом создавала реалистичные картины…
Рок и судьба, душевный надлом лирического героя, грезы, воспоминания, мечты, одиночество, судьба снова настигла врасплох, надежда на победу над ней…
Вместе с музыкой накрывает сладкая грусть, легкая меланхолия о прошлом, которое было, но в нем ничего не изменить. Печаль, жизнь проходит слишком быстро…
И вот ты уже полностью забываешь вместе с героем обо всем и позволяешь себе пофантазировать о будущем… Попадаешь на карнавал жизни, хочешь заглушить собственную боль, смотря на веселье других. Грезы мало-помалу охватывают душу. Все мрачное, безотрадное позабыто. Вот оно, вот оно, счастье!
Но судьба вновь настигает героя, но никто не может помочь… Волшебные звуки, обволакивая, рождают мысль, если не можешь изменить ситуацию необходимо изменить отношение к ней, что и произошло с героем. Уже не разделяешь где чувства героя, а где твои…
О, да! Прав композитор, «…музыка имеет несравненно более могущественные средства и более тонкий язык для выражения тысячи различных моментов душевного настроения…» [2].
Зал рукоплескал. Музыкантов и дирижера долго не отпускали. На разных языках зрители кричали: «Браво! Браво!». И неважно, кто ты: русский, немец, француз, араб. Всех объединила музыка, для которой не нужен переводчик, у нее свой язык, единый, понятный душе.
— Спасибо еще раз за это чудо! — прошептала Полина. В ее голове и груди все еще звучала музыка, созданная великим композитором. Она видела и чувствовала. Образы. Остро. Ярко. Иначе.
Они стояли около автомобиля на городской площади Блайбаха. Почти вплотную. От близости этого мужчины все внутри переворачивалось как упругая пружина, будто на аттракционе.
Алекс открыл дверцу автомобиля, приглашая внутрь. Но прежде… низко наклонился к ней и несколько секунд пристально смотрел в глаза. Тонкий аромат дорогого парфюма окутал ее, кружа голову. Взгляд мужчины медленно скользнул на губы, которые защипало мелкими иголочками от желания, чтобы Алекс к ним прикоснулся.
Он был так близко, тепло его дыхания будоражило воображение… Веки сами собой стали опускаться, разум затуманился, и она подалась вперед.
— Я рад, что тебе понравилось, — прошептали такие желанные губы у самого ее уха, опалив горячим дыханием. Вкрадчивый шепот окутывал по рукам и ногам, подобно шелковым нитям, парализовал волю… затягивал на дно ее личного омута.
В груди заныло. Когда его рука легла ей на талию, он медленно потянул к себе. Полина ощутила жар, мгновенно пробежавший по телу. На миг забыла, как дышать, настолько ее захватила и близость, и касания Алекса. Это было так волнующе — каждой клеточкой своего тела ощущать эти прикосновения, электрическими разрядами приникающие под кожу. Она будто превратилась в одно сплошное чувство, ощущая его. Его руки, его тело, его дыхание и даже его запах.
Треск электрических искр прорезал пространство, стоило Алексу прижать Полину к своему телу и зарыться пальцами в ее волосы. Он прижался к губам девушки в поцелуе, рукой пробежался вниз по ее спине. В самом низу живота тягостно заныло, когда он коснулся ее бедер своими, а ее руки скользнули по его телу, поглаживая по спине и плечам.
Поцелуй был потрясающий. Распутный, медленный, сексуальный, нежный… Каким же множеством способов умел целоваться этот мужчина! Только можно ли назвать, то, что происходило между ними, лишь поцелуем…
Это было слишком пылко, сногсшибательно… Боже, пламя страсти разгоралось слишком сильно, слишком быстро… Все — слишком. Ей нужно перевести дыхание.
Словно прочитав ее мысли, Алекс отстранился. Поля облизнула губы, ощутив на них его вкус.
— Ну, что летим домой? — услышала шепот. Горячие крупные ладони обхватили ее талию и прижимали к своей груди. — Рядом с тобой я теряю любое самообладание. Твои сверкающие глаза, восхитительные губы вдребезги разбивают мое здравомыслие. Но нам пора.
Лишь спустя некоторое время до нее дошло, что она пребывала в жарких объятиях этого потрясающего мужчины посреди центральной площади баварского городка на глазах у его людей. На глазах посторонних людей.
Но ей было плевать. В этот момент отчаянно не хотелось его отпускать. Она готова была отдать многое только за одну возможность продолжать так стоять и испытывать эти кружащие голову чувства. И, правда, сумасшествие. Захотелось быть еще ближе, раствориться в нем. Стать одним целым!
Она вздрогнула. Вот, черт! Это действительно ее мысли?! Кажется, заигралась.
